В отличие от основного туннеля, дно этого ответвления было не илистым, а усыпанным мертвыми, покрытыми водорослями кораллами. Обесцвеченные кораллы напоминали кости. Кику вспомнил о похоронах Кадзуё и о той кости, которую подарил ему Хаси. В сочетании с липкой водой это вызвало тошноту и одновременно онемение, казалось, кровь в его жилах застыла. «Гляди в оба, — подумал он. — На глубине в сорок метров малейшая ошибка может оказаться роковой, но никто этого не услышит и не заметит. Как только почувствуешь, что не хватает воздуха, сразу же начнешь паниковать, блевать и стремиться вынырнуть на поверхность». Кику заставил себя выбросить эти мысли из головы. Он попытался сосредоточиться, вспоминая язык Анэмонэ, ее подмышки и лоно. Он вызывал в памяти загорелую кожу на ее бедрах и вычерчивал пальцем контуры Царства крокодилов и мысленно водружал его над мрачной бездной, в которой ему приходилось плыть.

Добравшись до серой скалы на глубине тридцать восемь метров, Накакура выключил свет. Скала была покрыта водорослями и обросла ракушками, но ошибиться было невозможно: на дне океана лежала громоздкая бетонная плита. На ее поверхности было много трещин, из которых выползали белесые волоски мертвых кораллов. Накакура подключил дрель к батарее и начал бурить бетон в том месте, где было больше всего трещин. Как только дрель заработала, стайки тропических рыб метнулись из укрытий в камнях и кораллах, где до того мирно спали. Поначалу дрель с трудом врезалась в бетон, но Накакура работал терпеливо, периодически поглядывая на часы, и трещина на глазах стала расширяться. В какой-то момент он остановился и, разведя ладони сантиметров на тридцать, показал Кику предполагаемую толщину бетона. Потом продолжил работу. Кусочки бетона начали отскакивать и, прежде чем опуститься на дно, описывали в воде плавные дуги. Накакура удалось соединить две самые крупные трещины, после чего он стал упорно вгрызаться в место соединения и наконец просверлил отверстие размером с кулак. Он лег на живот и посветил в дыру фонарем, а потом подозвал Кику. Кику заглянул туда, но не увидел ничего, кроме кораллов, и Накакура продолжил работать. Когда, отверстие стало таким широким, что в него мог пролезть человек, почти треть плиты провалилась вдруг внутрь пещеры, вздымая клубы грязи и увлекая за собой Накакура. Освещая дорогу фонарем, Кику последовал за ним.

Оказавшись внизу, Накакура запутался в скоплении морских водорослей. Кику дернул за веревку, чтобы поднять его наверх, потом посветил фонарем вниз. Бетонный свод напоминал дот с амбразурами с трех сторон. Дно было устлано мягкой грязью. Вывернув два коралловых куста, Кику начал счищать с себя налипшую грязь, и это напомнило ему рассказ Яманэ о том, что, когда тому делали операцию, чтобы вставить в череп пластинку, он смог заглянуть в свой мозг, и тот показался ему мягким и белым, похожим на комок соевого творога — тофу.

«Тофу или коралл», — пробормотал под маской Кику, схватил дрель и принялся сверлить мягкий коралл, но тут его остановил Накакура, указав куда-то вперед, за скопление белых осколков. В высверленном Кику отверстии что-то заблестело. Накакура забрал у Кику дрель, удалил обломки кораллов, и тогда они увидели изготовленный из молибдена серебристый цилиндр. За ним виднелось еще несколько, и вот уже они оказались над складом из шестнадцати цилиндров, каждый из которых был размером с человеческое бедро. Цилиндры были покрыты толстой пластиковой обшивкой и крепились к бетону при помощи цепи. Накакура осторожно перекусил цепь, и цилиндры раскатились в разные стороны.