— Вернись! Эх, ушёл. И что дальше?

— В смысле?

— Ну ты говорил, кошка была.

— А, это. Ничего хорошего, — ответил Эйнар. — Ходил, играл с ними. Потом Старик узнал, сказал, что я его позорю. Велел мне их утопить. Вместе с кошкой.

Он закрыл глаза на несколько секунд. Из всех воспоминаний детства это одно из самых тяжёлых. Но не самое.

— Мне жаль, Эйн.

— А, ладно, давно было. Всё допил?

— Ага, — Людвиг потряс бутылкой. — Это к тебе.

Поводырь показался издалека, а не подкрался со спины, как делал обычно. Он держал краюху хлеба, но увидев, что Эйнар не один, Васур разломил ломать надвое, отдал им и убежал.

— Он странный, но ты ему нравишься, — сказал парень. — Ко мне не подходит.

— У меня хорошо получается ладить с идиотами, они ко мне так и липнут.

— Наверное, — Людвиг задумался. — Эй, это про меня? Иди-ка ты!

Они засмеялись.

— Эйн, я всё хотел спросить. Если у тебя будет сын по имени Эйнар, как его будут звать?

— Эйнар Эйнарсон.

— А если у него появится сын Эйнар, то что, он будет Эйнар Эйнарсонсон?

— Ну, почти.

Парень захихикал. Откуда-то с запада прогремел гром.

— Поэтому такая жара была. Перед грозой.

— Угу, — Людвиг жевал хлеб.

— Готов уходить?

— Не знаю, — парень вздохнул. — Пора бы уже, но…

— Не хочешь расставаться с ней?

— Ну, да. Это сложно. Если бы получилось… а, нечего и думать, всё равно ничего не выйдет.

— Ладно, я просто спросил. Знаю, что тяжело, — Эйнар улыбнулся. — И как она?

— Что как она?

— Ну как она? — он поднял обе руки и сделал недвусмысленное движение.

Людвиг покраснел.

— Да я… мы… да откуда ты знаешь?

— Я же не такой слепой, как тот дед. У тебя ухмылка тупая и самодовольная.

— У меня не тупая ухмылка.

— Ну так что, рассказывай, — Эйнар ткнул его в плечо. — Она ничего, да?

— Ничего, — выдавил из себя рыцарь и отвернулся.

— Ну вот. А то ходил с кислой мордой, а как бабу нашёл, сразу довольный стал.

— Это у меня-то кислая морда? Ты на свою-то посмотри.

Людвиг скорчил рожу.

— Я Эйнар Айварсон и у меня плохое настроение. Ох, уйдите-ка, а то буду щеголять своим остроумием и тупыми шуточками. Да?

— Иди-ка ты в жопу! Не такое у меня лицо.

— Такое-такое!

— И шутки не тупые.

— Тупые!

— По крайней мере, я не плакса.

— Это я плакса? — притворно возмутился Людвиг.

— Да!

— А ты нытик!

— Сопляк! — парировал Эйнар.

— Сволочь.

— Наглый говнюк.

— Кусок дерьма.

— Избалованный дворянчик.

— Жопа, — сказал Людвиг. — С ручками.

— Ну это ты хватил через край.

Эйнар ткнул его локтем. Парень согнулся в фальшивом приступе боли, но тут же зажал шею Эйнара в крепкий захват.

— Пусти, идиотина.

— Нордерская мразина, — Людвиг рассмеялся и начал заламывать руку.

— А! Рана! Больно.

— Эйни, извини!

Островитянин разжал захват. Совершенно зря. Эйнар вырвался и сам заломил парню руку. Они боролись, не уступая друг другу, пока случайно не столкнулись лбами.

— Ах ты сучка! — Эйнар с хохотом упал на землю и потёр лоб.