Три женщины сплелись телами. Обе зечки умело массировали тело девушки и наслаждались сладострастными стонами. Альвина потеряла голову, ей не казались прикосновения женщин чем-то противоестественным. Наоборот ласки заводили красотку, и вызывали приятную истому. Вообще Альбина могла со своей внешностью менять парней как перчатки, и зарабатывать на этом огромные деньги.

Но мальчики как не интересовали её. Так неужели она и в самом деле лесбиянка? Причем от рождения? Но ведь и девочкам её не тянуло. А сейчас она старшей зечке осыпает поцелуями грудь. И ей это неожиданно нравиться. Заключенная как раз имеет свежую и чистую кожу. И её касаться приятнее, чем волосатых мужчин.

Тут Альбина представила себе Бориса. Он тоже имеет такую гладкую, чистую кожу, словно у мальчика. Но уже вполне сформировавшийся юноша. Хотелось бы с ним заняться любовью. Но сейчас он недоступен.

Старшая зечка осторожно опустила голову Альбины себе на лоно, а рыжая сама принялась обрабатывать языком киску красавицы.

Какое удовольствие — Альбина сладострастно застонала. Старшая снова стала осыпать свою кралю поцелуями. Она была её игрушкой, но красивой, и очень соблазнительной. И ласки продолжались по нарастающей.

Женщины могут ласкать друг друга часами, и их оргазмы повторяются многократно, и дают чрезвычайное удовольствие, усиливаясь с каждым разом.

Трое женщин играли пока не последовала команда к ужину. Кормили в этой тюрьме сравнительно неплохо. Винегрет с котлетами и компот. Альвина слышала про то, что в тюрьмах очень скудная пайка, на один рубль в день удивленно спросила Кобру.

Та с улыбкой ответила:

— Потому что у нас особая тюрьма, ты разве не знаешь?

Альвина наивно спросила:

— Для самый опасных?

Рыжая ухмыльнулась и заметила:

— Нет! Для самых смазливых!

Кобра подтвердила, запихнув себе котлету в рот:

— Вот, вот! Мы тут не работаем, и питаемся с нормальной столовой, но за это приходится платить!

Альбина вспомнила западный фильм про тюрьму и, вздрогнув, спросила:

— Значит, нас заставляют торговать своим телом?

Рыжая с ядом в голосе произнесла:

— А ты догадливая… Да! В Анапе полно борделей, куда нас время от времени вывозят!

Альбина с робкой надеждой спросила:

— А если сбежать?!

Кобра свирепо ответила:

— И не думай! Сбежит одна, будут истязать всю камеру! Живи у нас как в семье. Тут лучше, чем в обычном СИЗО. Примерно раз в три дня будут вывозить на работу… А так ли велика разница с обычным мужиком это сделать или за деньги…

Рыжая подтвердила:

— Во-во! Там в борделе тебя еще и напоят и черной икры дадут, поешь как ресторане! Одно галимо всю выручку забирает администрация. Но все равно в борделе лучше, чем все время сидеть в камере.

Кобра кивнула и добавила:

— Кое-где в камерах и телевизоры с холодильниками есть. И нам со временем поставят! Мы бабы тут нормальные, беспредела не творим! А будешь рыпаться, посадят в пресс-хату, или кинут в камеру к мужикам. Я, конечно, люблю секс, но сразу тридцать голодных мужчин и для меня много!

Альбина поежилась, представив как на нее бросается орава голодных, давно не знавших женского тела мужчин. Страшновато это. Нет с женщинами определенно лучше. Может даже у нее такая натура, что на девичьи прикосновения тело сразу же отдалось. А отдаться в борделе? Она хоть и не часто трахалась все же не девственница.

Девушка не удержалась от вопроса:

— А долго ли тут сидеть?

Кобра пожала плечами и ответила:

— Я тут уже два с половиной года, а суда еще не было. Так что на этом может ответить только Господь Бог.