Чтобы устоять на ногах, Ингеборг ухватилась за румпель. Ветер ударил в лицо, толкнул ее назад, облепил ноги мокрым платьем, и тут же на Ингеборг налетела огромная волна, отбросившая ее назад под навес, который каждую минуту содрогался от ударов волн. Ингеборг оглохла от грохота валов, то и дело обрушивавшихся на палубу, и дрожала от холода.

Шаг за шагом пробираясь вперед, она увидела, как раскачивалась в черной мгле мачта. Рей был опушен и накрепко прикреплен к палубе, но кто мог сказать, как долго еще выдержат жестокую борьбу канаты и мачта? Огромные как горы темно-серые валы с лохматыми белыми гривами вздымались над бортом и с грохотом низвергались на палубу, где разлетались тучами брызг, корпус судна стонал и дрожал под ударами.

Страшные черные громады темнели и за левым и за правым бортами.

«Хернинг» уже не успевал уворачиваться — не позволял якорь; грохочущие водопады все чаще обрушивались на палубу. В корпусе открылась течь.

Сквозь брызги и град Ингеборг удалось разглядеть впереди на носу Эяну и Тоно. Они казались двумя тенями в сумрачной мгле. По-видимому брат и сестра о чем-то разговаривали. Как это удается им в немыслимом шуме и грохоте? И вдруг Ингеборг в ужасе вскрикнула: Тоно смыло волной за борт.

«Да ведь он сын водяного, — облегченно вздохнула она в ту же минуту, — он не погибнет в море. Конечно, не погибнет, сколько раз он мне рассказывал, что в морских глубинах царит вечный покой… Пресвятая Дева, не дай ему погибнуть!»

Эяна направилась к корме. Она была совершенно голая, если не считать кожаного ремешка на волосах и пояса с подвешенным к нему кинжалом, но по-видимому, холода Эяна не чувствовала. Ее мокрые рыжие волосы были единственным пятном теплого оттенка среди холодных серых тонов. Качка ничуть не смушала Эяну, ее походка, как всегда, была уверенной и твердой, движения гибкими, как у пантеры.

— А, ты здесь, Ингеборг, — сказала Эяна, подойдя и наклонившись к девушке, чтобы та могла ее слышать. — Я видела, как ты выбралась на палубу. Что, решила подышать свежим воздузсон? Да только погода не подходящая, верно? — Эяна приставила ладонь ко рту и повысила голос:

— Посижу тут с тобой, хорошо? Сейчас моя вахта, но если случится что-нибудь неожиданное, я и отсюда увижу. Может, отсюда даже лучше смотреть, а то на носу проклятые волны так и лупят!

Ингеборг отпустила румпель, за который держалась, и, сложив рупором ладони, прокричала в ответ:

— Где Тоно? Куда уплыл Тоно?

На ясное лицо Эяны набежала тень.

— К дельфинам! Просить их, чтобы поискали кого-нибудь, кто придет к нам на помощь!

Ингеборг испугалась:

— Господи помилуй! Значит, совсем худо дело?

Эяна кивнула.

— Берег близко, — объяснила она. — Мы с Тоно плавали тут вокруг и заметили, что море мелеет. Мы почувствовали, что оно бьется о берег где-то недалеко. И уловили эхо прибоя. Нет никаких признаков, что шторм скоро утихнет.

Ингеборг заглянула в серые глаза Эяны.

— В конце концов, если корабль пойдет ко дну, Тоно не погибнет. — Девушка не заметила, что произнесла эти слова вслух.

Наверное, Эяна о чем-то догадалась.

— Ах ты, бедняжка! — воскликнула она. — Как же тебе помочь? — Эяна обняла Ингеборг, стараясь заслонить собой от резкого ветра. Ингеборг почувствовала себя словно в материнских объятиях и крепче прижалась к теплой груди, Говорить сразу стало проще.

— Не бойся, подруга моя, — сказала Эяна. — Если возникнет угроза кораблекрушения, мы с Тоно возьмем тебя и Нильса на спины и отплывем с вами подальше от корабля, чтобы вас не затянуло в водоворот. А потом доставим на берег, где вы будете вне опасности. Ну а потом… потом пускай вам помогают люди.