– А вот это наверняка та стая, с которой он шляется.

Вокруг него сбилась в кучу белая пятерка. Белль Орнрикакихм была жуликоватым неудачливым политиком, оставшимся от дочеловеческой империи Резчицы. Стыд и срам, что она держит Тимора в когтях. Мальчик заслуживает Лучшего Друга подостойнее, но он уже взрослый, и не обязан выслушивать по этому поводу нотации.

Скиф опередил группу людей. Теперь можно было смотреть назад почти прямо в лица тех Детей, кто шел впереди. Ага, Ганнон Йоркенруд, машет своим приятелям и балагурит. Ганнон штопаный... В Верхней Лаборатории он был на год старше Джоанны. Перепрыгивал через классы, готов был уже школу окончить. Ганнон был гением, даже еще более талантливым, чем ее младший брат. В четырнадцать лет Ганнон владел ангильным боркнингом не хуже любого другого исследователя, и все были согласны, что когда-нибудь он будет лучшим боркнером Страумского царства. А здесь от таланта этого штопаного толку ноль.

Антиграв набрал высоту, вильнул и полетел чуть быстрее. Внизу появились еще патрули и обычные горожане, идущие к северу от Береговой, направляясь, наверное, к месту крушения. И даже несколько человек, один из них бежал.

– А смотри, вон там Невил, – сказала Джоанна.

– Он бросал камни? – удивился Странник.

– Нет-нет, он со стороны Береговой.

Невил Сторхерте был старшим из Детей. Конечно, и самым разумным. В Верхней Лаборатории Джоанна была в него по уши влюблена, но по необходимости – издали. Он тогда вряд ли даже знал, что она существует. Она была соплячкой, а он – почти выпускником. Еще год-другой – и он стал бы одним из страумских исследователей. Родители его были руководителями Лаборатории, а Невил – несмотря на молодость – имел природную способность к дипломатии.

Каким-то образом он узнал, что Ганнон и другие собрались сюда. Остановить их он бы не успел, но она видела, что он не бежит, чтобы оказаться на месте крушения первым. Вместо этого он повернул прочь от берега, направляясь к группе Детей. Приближаясь, он стал махать Ганнону и остальным, без сомнения, выдавая им по первое число. Она наклонилась ниже, стараясь разглядеть получше. Морские туманы плыли на берег, и ребят почти не было видно, но все-таки заметно было, что Невил остановил всех этих пакостников и даже поджидал, пока подтянутся Тимор и Белль. Подняв голову, он помахал Джоанне. Спасибо, Невил. Не так уж плохо быть не одной.

Джоанна наклонилась назад и выглянула с южной стороны скифа. Хотя пейзаж наполовину скрывал туман, все же видна была деревня Береговая и ее маленькая гавань, прямо в устье Маргрума. Антиграв поднялся в безоблачное небо летнего дня, и видно было во все стороны света. Русло Маргрума уходило в глубь материка, поворачивало на сто восемьдесят и возвращалось обратно. Зеленели долины в каменных стенах, пятна высокого снега тянулись по летним горам. Исторически сложилось, что Маргрум отделял земли Резчицы от земель Свежевателя. Битва на Холме Звездолета это изменила.

Фрагментарий Резчицы лежал впереди, прямо над туманами. Он создавался как временный военный госпиталь – попытка Резчицы оказать уважение стаям, пострадавшим ради ее дела. Но это учреждение переросло первоначальную цель. Странник утверждал, что никогда в этой части света ничего подобного не было. Естественно, далеко не все понимали его теперешнее назначение.

Здания Фрагментария расположились на небольшой террасе сбоку долины. Вдоль ровного участка тянулись изгороди куда выше, чем у местных крестьян. Дома поставили тесно, чтобы оставить как можно больше места для упражнений и игр. Резчица шутила, что на самом деле это для Странника, чтобы ему было проще приземляться. Если учесть, как часто они с Джоанной сюда летали, это было недалеко от истины.