– Держитесь, мужики! – крикнули из «Хаммера». – Едем к вам.

Все-таки зомби плохо управляли своими телами: били палками и промахивались, перемещались неуклюже, но зато вполне могли задавить массой.

– Отступаем к «Хаммеру», – скомандовал Росс.

Росс двигался приставным шагом, вилял из стороны в сторону. Когда зомби выстраивались в линию – хватал первого и швырял в позади идущих, а сам делал рывок. Боковым зрением он наблюдал за ментами: пока им удавалось отбиваться, причем успешнее всего – Кошкину (он пользовался той же тактикой).

– Мужики! Стоять на месте! – закричали из «Хаммера», и сквозь грохот пулемета прорвался рев мотора.

Зомби замерли и попятились – не захотели быть раздавленными, зато в Росса полетели пивные бутылки – и битые, и целые. Спрятаться за «Хаммер», думал он, защищая голову. Внутренности зомби под ногами, перемешанные с бутылочными осколками, он старался не замечать.

В бок ударило пластиковой литрушкой, он зашипел, острым краем стеклянной бутылки оцарапало предплечье. Справа от Росса отступал Кошкин и Васильич, Рыжик отставал, пятился, пятился и вдруг дернулся. Из его шеи сзади вылез алый прут арматуры. Медленно-медленно парнишка развернулся. На его побледневшем лице застыл немой вопрос: «За что?» Он ощупывал прут и продолжал шептать молитву.

– Колька, твою ж мать!!! – заорал Васильич. – Колька!!!

Росс уперся спиной в нагретую солнцем сталь «Хаммера». В машине выматерились, кто-то сердобольный выстрелил Рыжику в голову, и он упал, так и не закрыв навеки удивленные глаза.

– Колька!!! – продолжал истерить Васильич, Котов заткнул его ударом в плечо.

Одна бутылка со звоном разбилась о «Хаммер», заливая его пивом, вторую, пластиковую, Росс поймал на лету, запрыгнул на ступеньку и с трудом втиснулся в салон, битком набитый людьми. Это были в основном русские – женщины, мужчины и даже дети – Дон организовал своеобразный ковчег. Люди скорчились, плотно прижавшись друг к другу, всех было не разглядеть. На Россе, забрызганном кровью и грязью, зажмурившись, буквально лежала низенькая русоволосая девушка. Духота стояла такая, что он мгновенно взмок.

– Менты, вы тут? – крикнул он.

– Тут, – ответил Кошкин. – Висим. Я и Васильич.

Уняв сердцебиение и дрожь, Росс закрыл глаза, но память отказывалась стирать Кузю, которого все называли Колей: мальчишка совсем, рот разинут, глаза распахнуты. В мирное время его могли бы спасти, если, не вынимая штырь, доставить его в хорошую клинику. Такие операции даже в прошлом веке делали.

В сложившихся же условиях самое гуманное для него – быстрая смерть, пока он ничего не понял. Он ведь так, со штырем в горле, может жить и час, и два, и даже дольше.

Дон, сидящий где-то впереди, проговорил:

– Мужики, вы можете за себя постоять, так что мы вас высаживаем возле ближайшей нормальной тачки. Как видите, у нас тут тесно, к тому же вы жутко воняете.

Росс поймал себя на подленьких мыслях, что здорово было бы остаться здесь, с людьми, под защитой пулемета «Максим», никуда не бежать, не прикрывать задницу…

Поворот – и девушку прижало к Россу, она ткнулась лицом в грязь на его рубахе и прохрипела:

– О, господи…

– Пива хочешь? – улыбнулся он. – Настоящего, холодного пива? У меня есть.

Не дожидаясь ответа, он по стеночке поднял руку с пивом, девушка посветлела лицом, сглотнула, потянулась к бутылке. Над ее верхней губой дрожали капельки пота. Теперь она обнимала Росса. Взяла пиво и принялась жадно пить из горлышка.

«Хаммер» затормозил, и девушка поперхнулась. То ли Дон, то ли его помощник сказал:

– На выход, ребята.