Сергею не составило особого труда догадаться, что как раз именно этого не хочет Жужа, но в то же время ему был нужен такой штурман, который не будет отвлекаться на всякую ерунду и потому, пододвигая к себе тарелку с настоящей царской ухой и, вдыхая её аромат, мысленно сказал:

— Жужуля, мне все эти твои бытовые трудности до одного места. Так что сделай милость, сотвори этому чуду мозги сама и научи его всему, что знаешь о моих привычках. Ты мой штурман, девочка, а потому тебе не гоже забивать себе голову всякой ерундой. Для этого у нас, лётчиков, есть техники. Можешь приступать к этому прямо сейчас, милая. Хотя я в этом ещё не очень хорошо разбираюсь, мне кажется, что весь тот завтрак, которым меня угостил Стос, давно уже превратился в энергид.

Жужа радостно пискнула и тотчас принялась за работу. Пока она создавала отпрыска, Серёга успел приговорить полную тарелку ухи, слопать две порции зразов с грибами с гарниром из жареного картофеля, три больших котлеты по-киевски и свой любимый салат из крабов. После этого он сыто икнул и широко открыл рот по просьбе Жужи, чтобы выпустить из себя довольно большой шарик из энергида, который шустро шмыгнул в лючок, открывшийся в золотистой маковке робота. Как только лючок захлопнулся, Жужа сказала:

— Как мне назвать своего сына, Серёжа?

Поскольку его штурман сама задала этот вопрос, Серёга встал из-за стола и подойдя к роботу, весело гаркнул:

— Парень, ты теперь хозяин в этом доме, а называть тебя мы будем Иваном Семёновичем, как моего техника в Афгане. Рукастый был мужик, хотя и не вышел ростом. В общем, Семёныч, ты тут обживайся, а я пойду в сад, поваляюсь на травке. Мне нужно хорошенько обо всём поразмыслить.

Хотя Жужа и отнеслась ко всему очень серьёзно, сам Серёга даже и не думал, что у неё получится что-либо стоящее. Тем не менее робот кивнул ему головой и сказал голосом, очень похожим на голос настоящего Семёныча:

— Понял, Петрович, можешь ни о чём не беспокоиться, это ведь всего лишь дом, а не аэроплан.

Услышав это, Серёга так и замер с открытым ртом, так этот робот напомнил ему старика Семёныча, который был чуть ли не ровесником самолёта братьев Райт. Судорожно сглотнув слюну, он озадаченно почесал затылок и пробормотал:

— Да, Семёныч, похоже, что быть тебе не только поваром, но ещё и техником на том корабле, который я построю. Вот ведь дела, а я то думал, что Жужелка просто пошутила. — Всё ещё озадаченно крутя головой, он вышел с кухни в сад и, увидев за цветущими кустами какого-то тропического растения бассейн, сразу же направился к нему. Погрузившись в тёплую воду по самые ноздри, он закрыл глаза и спросил свою помощницу — Жужелка, неужели создание разумного существа из энергида это такое простое дело? У тебя ведь ушло на это не более получаса.

— Сорок три минуты семнадцать секунд, Стриж. — Сказала ему в ответ Жужа и добавила — Именно столько времени у меня ушло на то, чтобы на свет появился новый Семёныч. Только я не создавала его, Стриж, а просто разделила своё сознание и наложила на него психо-ментальную матрицу Семёныча, которая сложилась в твоём сознании. Это, конечно, не настоящий Иван Семёнович Кузнецов, а лишь твои воспоминания о нём, но он и не я, хотя и имеет в своей памяти весь тот объём информации, которую доверил мне Стос. Вот он создавал меня почти две недели и вложил в мой информаторий практически все знания, который имеет сам. Поэтому, Стриж, ты самый информированный человек на Земле после Стоса. Хотя нет, твои знания ничуть не меньше, ведь единственное, чего не доверил мне отец Сиспилы, это своих личных переживаний и того, что он пережил вместе с Лулуаной.

Серёга усмехнулся, отчего по воде пошли пузыри. Он, вдруг, вспомнил о том, что пришлось пережить Стосу, когда тот создавал тело для Лулуаной Торол. Правда, он почему-то относился к этому с иронией и потому мысленно спросил своего штурмана и помощницу довольно ехидным тоном:

— А ты не боишься, Жужуля, что я влюблюсь в тебя точно так же, как Стос влюбился в Лулу?

Та громко расхохоталась и воскликнула:

— Стриж, не смеши меня, Бога ради! Лулуаной ведь мечтала о том, чтобы стать девушкой, а мне только этой ерунды не хватало.