— Какие будут приказы, звёздный капитан?

Стос широко осклабился и сказал в ответ:

— Теви, как только погаснет свет и откроется люк, на максимальной скорости рви отсюда когти, сразу же набирай нужную для выхода в подпространство скорость и пулей лети на Ганиаду. Пошевеливайся, парень, если не хочешь нажить себе неприятностей, я и так здесь уже всем надоел до смерти. Вот увидишь, когда мы вернёмся, тут будет полным полно здоровенных космических кораблей, а на космоверфи не наёдёшь и ржавого гвоздя, весь металл, сколько тут его ни есть, будет пущен в дело.

— Слушаюсь, капитан! — Воскликнул Тевио и как только люк над ним открылся, взлетел вверх с такой скоростью, словно под ним взорвался мощнейший заряд взрывчатки.

Едва только вылетев из пещеры-космоверфи, Тевио на сумасшедшей скорости рванул вперёд, уже через пять минут развил скорость в 0,3 световой и включил генераторы пространственного пробойника, чтобы покинуть материальную Вселенную. На то, чтобы найти отметку галактики Мистайль у него ушло менее получаса и, совершив ещё два прохода, он был уже за миллионы световых лет от Земли, в звёздной системе Ривала.

На то, чтобы сориентироваться в пространстве и взять курс на Ганиаду, у него ушло ещё шесть минут, после чего он снова развил максимальную скорость и полетел к этой планете так похожей своими небольшими островками на Землю. Правда, кроме нескольких сотен небольших островов, которые активно заселяли кассинтийцы, на Ганиаде не было больше ничего — один только бескрайний океан и эти острова, самый крупный из которых был лишь немногим больше острова Тумареа.

На одном из таких безымянных островов скучала в одиночестве звёздная девушка Луланой Торол. Пока Тевио судорожно метался по подпространству Вселенной, Стос быстро просмотрел отчёты кассинтиских спецназовцев, которым было приказано никого и близко не подпускать к возлюбленной Спасителя Кассинтии, включая любого ново-арниса. Пусть даже это будет сам Верховный хранитель Сиспилы собственной персоной.

Из отчётов Стос узнал, что Лулуаной жила в небольшой хижине, так как Люстрину она приказала подняться на суточную орбиту и не доставать её своими нудными нотациями. Целыми днями Луланой плавала в океане, опускаясь порой на самое дно, а глубины там были ещё те, свыше двадцати километров. Вечерами она сидела у костра и не отрываясь смотрела на его пламя. Очень часто по её щекам текли слёзы и вообще она выглядела очень печальной, но, тем не менее, ни разу не призвала к себе Люстрина и не поинтересовалась у него, есть ли какие вести от её вредного возлюбленного.

Хотя у Стоса после изучения рапортов кассинтийских мастеров разведки и диверсий скребли на душе кошки, ведь эти ушлые ребята умудрялись незаметно подбираться к Лулуаной чуть ли не вплотную, он решил не корчить из себя потерпевшего сам и не высказывать никаких претензий своей возлюбленной. Не стал он корчить из себя и таинственного гостя, а потому сразу же приблизился к Люстрину и предложил ему занять своё место в ангаре. Тот, подумав секунд пять, влетел в него и Стос, взяв управление кораблём в свои руки, совершил посадку, точнее приводнился возле островка и тотчас направился к небольшой хижине, стоящей неподалёку от берега, хотя и знал, что Лулу там нет.

Когда он внимательно осмотрел это скромное жилище с соломенной крышей, площадью всего в двенадцать квадратных метров, построенное из тёмно-коричневых досок и брусьев, то сразу же понял, что созидательный порыв его звёздной девушки продлился не более двух, максиму трёх недель. Даже пол в ней был настелен всего наполовину не говоря уже о том, что вместо камина, который она начала было строить, получился весьма скромный очаг. Лежанка вместо кровати с тюфячком из прочной синей ткани набитом морской травой, такая же подушка и старенький шерстяной плед.