Герцог сделал глоток вина, пристально глядя на двух стоящих перед ним людей. Выражение лица Мьюччи не было особенно довольным, но и не вызывало у герцога особенной тревоги. Они собрали о нем большое количество сведений. Этот человек — способный врач из уважаемой семьи, и, по-видимому, ничего больше. Им не нужно от него ничего больше. Подчинение, компетентность и согласие жениться. Женщина играла более важную роль.

Чтобы дать это ясно понять, герцог прибавил:

— Доктор, вы понимаете, что вы там будете работать врачом по-настоящему? От вас не потребуют и вас не попросят предпринимать никаких действий, которые могли бы повредить вашему положению в Дубраве.

— Не считая того, господин, что я представлюсь женатым человеком, хотя это не так, и моя так называемая жена будет заниматься шпионажем?

Сказано довольно резко. Возможно, они слишком поспешно вынесли суждение о возможности этого человека создавать трудности. Но Мьюччи — по мнению герцога — просто уточнял ситуацию, он не хотел никаких неприятностей. Доктор сам хотел ехать в Дубраву, лекарю такая работа обеспечивала и доход, и положение в обществе. Некоторые оставались на второй срок. Один, помнится, женился на женщине из Дубравы и намеревался остаться там. Недопонимание с его стороны и нарушение условий контракта. Его, как ни прискорбно, пришлось убить. У них в Дубраве был человек, который делал это для них, при необходимости. Совет Двенадцати так просто не покидают. Не в том случае, когда тебя выбрали на эту должность, дали ее тебе и предъявили определенные требования. Эта история произошла некоторое время назад, но вряд ли Совет ее забудет: теперь посылают только женатых врачей.

Он кивнул доктору в знак согласия.

— Да, это так. Она будет делать для Серессы все, что сможет. Синьора Мьюччи, как мы теперь должны ее называть, воспользуется теми возможностями, которые даст ей ваша роль и положение в обществе, для наблюдения и бесед. С женщинами, и, возможно, с мужчинами, если сумеет это сделать без ущерба для вашего достоинства. В данный момент ничто не угрожает нам со стороны Дубравы, вы понимаете? Но можно добиться преимуществ в торговле, если понять положение их дел, и вы оба знаете еще одну причину, почему нам нужны люди в стенах их города.

— Конечно, знаем. Османы, — сказала женщина. — Дубрава платит дань великому калифу.

С ее стороны было самонадеянно отвечать вместо него, но, подумал герцог, из них двоих она была более важной персоной, а робость сослужила бы им плохую службу. Он начинал предполагать, что робость — не то качество, которое присуще Леоноре Валери.

Он жестом дал понять, что согласен с ней.

— Действительно. Дубрава посылает сведения и взятки ашаритам и торгует с ними. Как и мы, разумеется. Из их ворот в глубину материка, через Саврадию, ведет оживленная дорога. Мы живем в опасное время. Что бы мы ни узнали, что бы ни сумели узнать — это поможет обеспечить безопасность Серессы. Все это совсем просто, — произнес он в заключение.

— А если, — тихо спросил лекарь, — синьору Валери разоблачат и обвинят в сборе сведений, это будет так же просто?

— Вас вряд ли убьют, если вы это имеете в виду, — резко ответил герцог. Конечно, он сказал только половину правды. Полуправда, по его мнению, — это все, что нужно большинству людей.

Не будет публично предъявлено никакого обвинения, не будет никакого суда, никакого официального наказания, кроме того, что их отошлют домой, но несчастные случаи происходили с серессцами в Дубраве и прежде.