– А ребёнок?

– Детей они своих всех забрали, чтобы не доставались чужакам, – успокоил её Колин. – Некромантов тех было немного. Среди них были взрослые оборотни, а мы сначала подумали, что и они некромаги некроманты. А потом пригляделись – нет, и оборотни есть. Они первыми сбежали.

– А Морганит?

– Мы отправили его к штабу Чистильщиков, а сами поехали сначала в дом Агаты, а потом съездили к Малачи. Вещей не привезли. Их у него нет, – вздохнул Мирт.

Хозяйка Тёплой Норы заглянула в глаза Коннора.

“Нет? Что это значит?”

“Есть сумка Ивара, но она пуста”.

“Разочарован?”

“Нет”.

– Отправили Морганита в штаб, а что дальше?

– Ничего особенного. На обратном пути Хельми пришлось обратиться и так долететь до штаба, потому что некромаги – некоторые – и Рамон тоже идти не могли. За рулём остался Мика, а мы пробежались немного.

– То есть добежали до штаба? – Селена покачала головой, представляя себе тёмные и пустынные улицы пригорода. – Поэтому такие голодные…

– Ага, – сказал Мика, – и пить хочется.

– В тебя ещё помещается? – засмеялся Мирт.

– Угу, – отдуваясь, сказал Мика. – А что тут у вас? Чего это Ивар куксится? Эй, Ивар, что случилось то?

– Ничего, – буркнул тот.

Но Селена успела уловить, что на его лице напряжение уже не так обостряет скулы, а уж одиночеством от него больше не веет.

– Так, Коннор, – взглянула она на старшего сына. – И что дальше? Завтра ваш последний день, а потом вы идёте в школу. Вы… придумали что нибудь?

Он, не скрываясь, посмотрел на Ивара, который ответил ему удивлённым взглядом, и пожал плечами.

– А что придумывать? Трисмегист уже всё придумал за нас. Я отдам ему свою кровь, он проведёт ритуал пробуждения. Думаю – Ивар к вечеру будет свободен от чёрных корней.

– Что? – хмуро спросил мальчик некромаг. – Вы о чём?

– Всё о том же, – ровно ответил Коннор. – Завтра я обрету свою память. И ты избавишься от своих корней…

Братство поднялось, не желая задерживать убиравшихся дежурных, и в негромкой беседе зашагало к двери. Селена тоже поднялась и склонилась над своим табуретом, чтобы отнести на место. И услышала тихое Ивара:

– И что мне с этим потом делать?

… Ребята нашли убежище Малачи быстро, несмотря на наступившую ночь. Просто все держали линии его личного пространства перед глазами, как только вышли из машины, и сразу уловили, что эти линии пучком сужаются в чуть ли не будку, да ещё незапертую, где обнаружили что то вроде топчана с тряпками вместо постели. Всё. Больше ничего. Малачи хранил свои немногочисленные вещи в небольшой дыре между топчаном и стеной будки. Брезгливым Коннор никогда не был. Поэтому он вынул из этой вертикальной дыры смятую сумку на ременных лямках, явно не принадлежавшую оборотню, и слишком легко поднял её, чтобы присмотреться. Слишком легко.

Коннор вывернул сумку. Ребята разочарованно сникли. Никаких вещей в сумке не было. Огромная надежда найти нечто, что принадлежало когда то Коннору, угасла окончательно… Он оглядел ребят, чьи лица прятались во тьме, пожал плечами.

– Остаётся ритуал, придуманный Трисмегистом и Ривером. Если не сработает он, отдам кровь, которой добивается Трисмегист. Надо когда то заканчивать эту историю. Так, сворачиваемся и едем назад.

– А с сумкой что делать?

– Оставим здесь, – решил Коннор.

– Коннор, когда Малачи подлечат, он же сюда вернётся? – неуверенно спросил Колин и вздохнул, глядя на каморку. – Может, уговорим Селену отдать ему сюда подушку и одеяло? У нас стареньких много – я слышал, как Селена с Веткиным говорила.