Он хлопнул в ладоши, приказав слугам покинуть спальню. Когда они вышли, заявил:

— Я изменил привычный распорядок. Сегодня не будет вечера в обществе музыкантов и танцовщиц. Сегодня ты, ты одна станцуешь для меня. А после останешься со мной до утра. Ты совершила проступок, сбежала с презренным слугой, но у тебя есть возможность заслужить мою милость. Я знаю, на что ты способна, каким искусным ласкам обучена в своем храме. Покажи мне все это, сполна раскрой свои тайны, и ты вымолишь мое прощение.

Амрита стояла не двигаясь и молчала. Конечно, она бы могла станцевать перед принцем, а потом разделить с ним ложе. Могла навсегда остаться в этом роскошном дворце, сделаться живой игрушкой сына раджи. Амину воспитают в храме, она станет девадаси, как и ее мать. Рано или поздно девочка забудет ту, что произвела ее на свет: слезы высохнут, как роса на траве, сердце утешится иными надеждами. Смыслом жизни девочки станет танец, а вечной любовью и вечным мужчиной — великий Шива. Она познает свою драхму и станет следовать ей. Возможно, Амине повезет, как повезло Таре, и она найдет воплощение прекрасного бога в ком-то из смертных.

В то же время она, Амрита, может отказаться, вступить в борьбу и погибнуть. В этом случае она тоже не вернется обратно. Зато не осквернит свою душу.

Принц Арджун и его богатство не могли заменить Амрите ничего из того мира, в котором она жила прежде, которому принадлежало ее сердце.

— Почему ты так смотришь? Ты должна быть счастлива оттого, что я вижу в тебе не обычную храмовую проститутку, а достойную особого внимания женщину, не покрытый позолотой булыжник, а истинный бриллиант.

Принц Арджун поднялся с ложа и сбросил с себя халат, снял тюрбан и приблизился к Амрите. Она не знала, чего он ждал, но явно не леденящего холода в глазах и не того яростного сопротивления, какое оказала женщина, едва он дотронулся до нее. Повелитель привык иметь дело с изнеженными гаремными красавицами и не предполагал, что в гибком теле Амриты может таиться столько силы.

Сын раджи рассвирепел, схватил женщину за волосы и швырнул на кровать.

— Ты, презренная шудра! Продажная тварь!

Амрита вскочила — ее лицо пылало, а глаза метали молнии — и закричала яростно и громко:

— Я не продажная женщина. Я — жена бога! Паломники целовали пол, по которому ступали мои ноги! Ты не достоин не только моего поцелуя, а даже того, чтобы я плюнула тебе в лицо!

Принц снова схватил Амриту за волосы, и ее глаза наполнились слезами от нестерпимой боли, но в следующий миг она извернулась, как кошка, схватила тяжеленную вазу и метнула в ненавистное лицо, которое в следующий миг сделалось окровавленным, искаженным, нелепым. Принц звал на помощь, сперва истошным, потом угасающим голосом, и Амрита видела, словно во сне, как в комнату вбегают люди, суетятся, вскрикивают и устремляются к ней.

Той же ночью двое индийцев из самой низкой касты шли по дороге и по очереди несли большой сверток. Несмотря на презренное положение, они время от времени появлялись во дворце, чаще тогда, когда нужно было закопать труп какого-нибудь животного.

Поднялся сильный ветер, по небу мчались обрывки туч, звезды то появлялись, то скрывались во тьме, отчего казалось, будто небеса подмигивают сверкающими серебристыми глазами.

Внезапно один из мужчин остановился и сказал:

— Это не животное, а человек. И он еще жив. Я не чувствую холода и тяжести трупа. — И предложил: — Давай посмотрим!

Второй отчаянно замотал головой.

— Зачем?!

— Потому что если там не падаль, то это не наша работа.

Он осторожно опустил мешок на землю и развязал его. Перед изумленными мужчинами предстало прекрасное женское лицо и тело в обрывках яркой одежды.

Второй индиец отшатнулся со сдавленным воплем:

— О нет!

А первый твердо произнес:

— Я не могу выбросить ее в канаву или в реку, как было велено.