— Но они все толстые, — шепчу я.

Мистер Виндзор читает у меня по губам.

— Эх, девчонки! Всем вам словно сделали промывание мозгов. Это крупные, сильные женщины с крепкими ляжками, с настоящими мускулами в руках и ногах. Но в то же время они мягкие, уязвимые, они отважные. Они не красавицы. Ну и что? Красота — это всего лишь мода. На протяжении веков художники-мужчины рисовали красивых женщин, но критерии красоты постоянно менялись. Если ты — Джованни Аннольфини, средневековый художник, то у твоего идеала высокий лоб, миниатюрная грудь и большой выпирающий живот. Столетие спустя Тициан предпочитал крупных крепких женщин с мощным задом. Рубенс любил женщин тоже крупных, но дряблых. Женщины Гойи — бледные и хрупкие, а у Ренуара они пышные и розовые.

— А Пикассо нравились женщины с глазами на боку! — говорит Магда, и мы все смеемся.

Мистер Виндзор тоже хохочет.

Ну почему не я заставила его смеяться? Я ломаю голову, ищу, что бы такое сказать… Но времени уже не осталось. Звонок прозвенел прежде, чем я успела что-нибудь надумать.

Мистер Виндзор дает нам домашнее задание.

— Я хочу, чтобы каждая из вас нарисовала автопортрет. Можете работать в любой технике. Не забудьте принести автопортрет на следующий урок, хорошо? Когда мы с вами снова встречаемся?

В следующую пятницу. Скорее бы! Весь следующий урок мы шепотом обсуждаем потрясающего мистера Виндзора.

— Фантастика, правда? — говорит Магда.

— И такое бесподобное чувство юмора, — говорит Надин.

— Вам-то хорошо, девчонки, вы обе произвели на него впечатление. А я только показала себя полной идиоткой, — жалуюсь я.

— Надо было выступать поактивнее, — говорит Магда.

— Сказала бы ему, что это вы с Зои расписывали стену. Он бы оценил, — говорит Надин.

— Не могла я взять и объявить об этом! Получилось бы, что я хвастаюсь, — говорю я.

Я задумываюсь: может, мистер Виндзор захочет, чтобы мы с Зои выполнили для него какую-нибудь особую художественную работу, как для миссис Лилли? Я все еще не видела Зои. В большую перемену я отправляюсь к миссис Хендерсон, на занятие аэробикой, надеясь перехватить там Зои.

Девчонки в шортиках из лайкры бодро прыгают вверх-вниз, но Зои среди них нет. Я все равно включаюсь в занятие, хотя дело идет мучительно трудно. Несколько раз мне приходится останавливаться и переводить дух, привалившись к стене. Что-то я по-прежнему в плохой физической форме. Это потому, что я все еще слишком толстая? Или потому, что я слишком резко похудела? Голова у меня кружится, мысли путаются.

— Элли, как ты себя чувствуешь? — спрашивает миссис Хендерсон в конце занятия.

— Нормально… — задыхаюсь я.

— Кого ты хочешь обмануть, саму себя? Потому что меня ты, во всяком случае, не обманешь, — говорит миссис Хендерсон. — Элли, ну как мне заставить тебя одуматься? Я так беспокоюсь за тебя. Наверное, нужно поговорить с твоими родителями.

— Нет, пожалуйста, не надо! У меня все нормально, миссис Хендерсон, честное слово.

— Совершенно очевидно, что ты голодаешь.