— Я не ожидала, что мой первый бал пройдет так весело. Я рада.

Князь улыбнулся.

— Как мило, — тихо произнес он.

— Что? — Саша не расслышала его слов.

— Вы мне так и не ответили, могу ли я надеяться, что вы подарите мне последний танец?

— Да. — Она посмотрела на него. — Конечно…

— А вот и ты, дорогая, — Прасковья Антоновна радостно приветствовала девушку.

— Надеюсь, я не слишком злоупотребил вниманием вашей племянницы? — серьезно спросил Владимир Алексеевич.

— Вы шутите, князь? — улыбнулась Прасковья Антоновна. — Как можно?

Владимир поклонился и молча отошел в сторону.

5

Саша проснулась непривычно поздно. Был уже час дня, но она все равно чувствовала себя совершенно разбитой. И было с чего. После бала последовал ужин, и домой они приехали только в четыре часа утра. Сил уже более ни на что недостало и все улеглись спать.

Открыв глаза, она сначала не припомнила ничего. Потом обрывки воспоминаний и впечатлений стали проноситься перед ее внутренним взором, и вот уже она вновь танцует, разговаривает, и все услышанные вчера речи — вновь будто звучат у нее в ушах. Вошла горничная, помогла ей одеться, и девушка спустилась к завтраку.

— Ах, ты уже проснулась? — Прасковья Антоновна сидела за столом и пила свой кофе.

— Да, тетушка. — Саша села за стол и взяла предложенную теткой чашку с кофе.

— Матушка твоя еще почивать изволит. С непривычки, должно… Вы, поди, в деревне-то у себя с курами спать ложились? Да и то сказать, что вечером в деревне делать…

— Да, мы рано обычно почивать отправлялись. А матушка — та раньше всех.

— А вы с сестрою?

— Мы с Ксенией обычно засиживаемся дольше всех, — ответила Александра.

Некоторое время они молча пили кофе, но это одиночество долго не продлилось. Дверь распахнулась и в комнату величаво прошествовала Анна. За нею следом вошла и Ксения — бледная и сонная. Обе девушки сели за стол.

— А где маменька? — спросила Ксения, ни к кому персонально не обращаясь.

— Их высокородие еще почивают, — отвечая слуга, вошедший вслед за девушками.

— А-а, — протянула Ксения.

— Что визитные карточки? Кто-нибудь приезжал? — спросила Анна.

— Да, душа моя, — отвечала ей Прасковья Антоновна. — Полагаю, там не только для тебя, но и для Александры и Ксении карточки оставлены. Был и князь Владимир.

Анна покраснела и занялась разливанием кофе по чашкам: кузине и себе.

— Что же он еще сказал? — несколько погодя произнесла она.

— Ровным счетом ничего особенного. Оставил карточку и уехал. Сказал, впрочем, что будет нынче в Летнем саду, — ответила ее маменька.

— Кто еще был? — продолжала дочь.

— Барон Пален, Багряницкий, потом еще, как бишь его… Все время забываю… Федор Алексеевич! И Настасья Прокофьевна была также. Просила непременно заехать на чай этими днями…

— А кто такой Багряницкий? — спросила Ксения.

— Дворянин, но не очень богатого, хотя и старинного рода. Служит. А также пишет стихи, даже ими зарабатывает.

— Поэт? — спросила Саша.

— О да. И недурной, — ответила Прасковья Антоновна. — Денег, правда, это много не приносит, однако многие им восхищаются, — прибавила она.