На мой мобильный больше не поступило ни одного сообщения от Нилова. Я отключила телефон. Не знаю, зачем я это сделала. Порой я совершаю поступки, которым нет объяснения. Я принимаю свершившийся факт спокойно, отсылая некоторые издержки на особенности характера, женскую тонкую, ранимую душу. Мне просто не хотелось ни с кем общаться: ни с Варькой, ни с мамой, ни с сотрудниками, даже с Ниловым не хотелось. Сегодня я могла быть резкой, а это не придает крепости едва начавшимся отношениям. Как женщина мудрая, я решила оставить все свои вопросы к Артему на потом. Буду смотреть в его синие очи и пойму все, абсолютно все!

Пока же я должна отдохнуть. Завтра в восемь приезжает Анжела. Так зовут эту милую девушку, фотографию которой показала мне Елена Степановна. Она должна создать комфорт в моем доме, избавив все от пыли, внеся некую свежесть в застывшую обстановку. Я даже подумывала о том, что мы с ней переставим мебель по-новому. Я обожаю такие перемены. Они действуют на меня успокаивающе. Это как у Жванецкого: «Трудно менять, ничего не меняя, но мы будем!»

Наскоро перекусив разогретой в микроволновке пиццей и чашкой сладкого какао, я приняла душ и отправилась спать. Телевизор, музыкальный центр проигнорировала полностью. Я должна была лечь пораньше, чтобы утром выглядеть отдохнувшей, свежей. Зачем мне это было нужно? Как будто я ждала мужчину, с которым решила устроить свидание утром.

Наступившую пятницу я начала с контрастного душа, включенного телевизора, который вещал новости вчерашнего дня. Едва вслушиваясь в репортажи, я приводила себя в порядок. Судя по картине из окна, на улице накрапывал дождь. Погода, в которой нет солнца, приводила меня в уныние. Я — дочь солнца. Любительница лишь его ласковых лучей, никакого перебора. Жара меня валит с ног, серость дождливого неба — удручает. Что ты будешь делать с такой тонкой душевной организацией?

Я стояла перед открытым шкафом, не в силах на чем-то остановиться. Мое отражение в зеркале демонстрировало высокую, стройную блондинку с распущенными длинными волосами в роскошном черном комплекте нижнего белья. Делая вид, что не замечаю этой сексуальной, чувственной картины, я упрямо скользила взглядом по плечикам со своими нарядами. Нет, я не могла выбрать ничего подходящего. Брючный костюм казался мне слишком официальным, юбка — недостаточно обтягивающей. Трикотажное платье терракотового цвета? Боже, я обнаружила на нем зацепку и не одну. Разве можно надеть его в таком виде?

Звонок в дверь заставил меня посмотреть на часы: восемь ноль-ноль. Пунктуальность Анжелы привела меня в восторг. Я шла в прихожую, будучи абсолютно уверенной, что это она. Камера видеонаблюдения показала, что я не ошиблась. Одетая в строгое черное кожаное пальто, это была именно та девушка с фотографии, которую мне показали вчера. Только на фото она была куда менее привлекательна, чем в жизни. Я открыла дверь, от охватившего волнения забыв о том, что я в одном нижнем белье. Красивом, французском, очень откровенном и сексуальном.

— Доброе утро. — Ее голос заставил мое сердце остановиться. Я чуть не закрыла глаза и не попросила ее сказать что-нибудь еще. Сказать просто так, ни о чем, лишь бы полностью отдаться чарующим звукам сексуального тембра ее голоса. Я сдержалась и широко улыбнулась, получив улыбку в ответ. Мой внешний вид, кажется, не смутил Анжелу. Хотя я заметила быстрый оценивающий взгляд опытной женщины. Думаю, она поняла, что этот набор белья для нее — непозволительная роскошь. — Лада Леонидовна?

— Да.

— А я Анжела.

— Очень приятно. — Мне на самом деле было очень приятно.

— Взаимно.

— Прошу. — Я снова улыбнулась и сделала пригласительный жест. Обмен любезностями на лестничной площадке затянулся.