– О, конечно! – заверила его Сентябрь. – Простите, я сказала глупость. Просто я совсем недавно в Волшебной Стране, понимаете? – Хотя, если честно, крылья выглядели кожистыми и костлявыми, как у птеродактиля, никакого сходства с пергаментом, и на них уж точно ничего не было написано. Сентябрь подумала, что встретила существо довольно милое, хотя и печальное.

– А почему ваши крылья скованы? – спросила она, меняя тему.

От-А-до-Л посмотрел на нее так, будто она слегка не в своем уме.

– Вообще-то это закон. Неужели ты до такой степени новенькая? «Воздушное сообщение дозволяется только посредством Леопарды или лицензированных Побегов Амброзии». Надеюсь, ты видишь, что я не похож на Леопарду и не благоухаю амброзией. Мне не позволено летать.

– Но почему?!

От-А-до-Л пожал плечами.

– Маркиза постановила, что умение летать создает Несправедливое Преимущество в Любовных Вопросах и в Гонках по Пересеченной Местности. Однако она без ума от больших кошек, да и амброзией особо не покомандуешь, поэтому им вышли поблажки.

– Но ты же наверняка больше, чем Маркиза. Что, нельзя просто сказать ей «нет»? Припугнуть ее, подпалить ей бока и все такое?

От-А-до-Л настолько изумился, что даже пасть слегка приоткрыл.

– Какая свирепая малявка! Конечно, я больше, и, конечно, я могу сказать «нет», и, конечно, при Славной Королеве Мальве такого и в заводе не было, и никому этот закон не нравится, но она же Маркиза! У нее шляпа, да и в магии она сильна. Никто не может сказать ей «нет». Ты своей королеве говоришь «нет»?

– У нас нет королевы.

– Какая жалость! Королевы прекрасны, даже если зовут себя Маркизами и заковывают в цепи бедных Вивернов. Прекрасны, даже когда ужасны. Впрочем, прекрасное часто бывает ужасным. Иногда только ужас их и красит. А что это за место такое, где нет королевы, зато водятся никудышные отцы и всякие Анны-Марии?

– Только одна Анна-Мария. Я из Небраски. – Сентябрь задумалась. Она забралась так далеко от дома и ни разу еще о нем не вспомнила. Получалось, что она не очень-то хорошая дочь, но Волшебная Страна оказалась такой огромной и интересной, что можно было пока не думать об этом. – Небраска ровная и золотистая. Там живет моя мама. Каждый день она ходит на работу на фабрику и занимается авиамоторами, потому что все отцы ушли на войну и самолеты строить некому. Она очень умная. И красивая. Но я ее почти не вижу, а папа ушел вместе с другими отцами. Он сказал, что это не опасно, потому что ему надо будет просто разузнавать всякое о других армиях и все это записывать, а стрелять ни в кого не придется. Только я все равно думаю, что это опасно. И мама, наверно, так думает. По вечерам в доме темно, а за окном, в прерии, кто-то воет. Я изо всех сил стараюсь держать дом в чистоте, чтобы маме, когда она придет с работы, было приятно, и чтобы она рассказала мне перед сном сказку или что-нибудь про бойлеры, в которых она здорово разбирается. – Сентябрь потерла ладошками, чтобы согреться на свежем ветерке, который внезапно налетел и переворошил все мелкие красные цветы на поляне. – У меня не так уж много друзей. Я больше люблю читать, а другие дети – играть в бейсбол, или в дурака, или кудри завивать. Так что, когда Зеленый Ветер объявился у меня под окном, я уже знала, к чему он клонит, в книжках такие вещи постоянно случаются. Да я ни о ком и не скучаю, кроме мамы. – Сентябрь тихонько шмыгнула носом. – Когда мы пролетали над фабрикой, я ей даже не помахала на прощание. Я знаю, что надо было, но она сама уходит на работу, когда я еще сплю, и оставляет мне на столе печенье и апельсины, так что я подумала, что не буду говорить ей «до свидания», потому что она мне тоже не говорит «до свидания».