Задолго до нашего знакомства я случайно обнаружила пляж за крутыми скалами и скользкими валунами, покрытыми водорослями. Пляж был раем на земле – чистый песок, пальмы, родник… И что самое важное – на пляже не было ни души! Понаблюдав некоторое время за ним, я поняла, что о его существовании никто не знает. Да и кто обнаружил бы его, если вокруг лежат валуны и с трех сторон находятся скалы… Так пляж стал моим. Я искренне верила, что он только мой. Конечно, вполне может быть, что его нашел кто-то еще, и мы с этим человеком просто не пересекались, но я ни разу не замечала следов других людей и поэтому думала, что пляж действительно мой собственный.

Каждый вечер после работы я приходила на этот пляж, лежала на песке, смотрела в небо, слушала шелест пальмовых листьев, журчание родника, шуршание волн о песок и думала о катамаранщике. Вспоминала его черные вьющиеся волосы, загорелую кожу, синие плавки, которые красиво с ней сочетались… Он казался мне совершенством.

Потом, когда мы познакомились, я узнала, что его зовут Марат. Наше первое свидание состоялось на моем пляже. Этот пляж был моей тайной, и этой тайной я захотела поделиться с Маратом, показать ему самое ценное, что у меня есть. И показала. Марат пришел в восторг. Так пляж из «моего» превратился в «наш».

На пляже Марат пел мне песни под гитару, мы сидели у костра, пекли картошку, и нам казалось, что в этом и заключается счастье.

Я вела себя при нем так, как не вела ни при ком и никогда. Чувствовала себя открыто, просто необыкновенно!

Когда я смотрела на Марата, перебирающего струны гитары и освещенного светом костра, мою душу переполняли чувства, которым я даже названия подобрать не могу. Нежность, свет, свобода, умиротворение – все не то. Нет такого слова, которое полностью охарактеризовало бы мое состояние. Наверное, это нормально, ведь нельзя все описать словами – есть вещи, которые можно лишь почувствовать. Душа не признает слов. Она живет только чувствами, которым нет названия. Слова – это земное. А душа к земному не относится.

Стоит мне лишь подумать о первом свидании, и сразу же я переношусь в тот вечер, на пляж. Воспоминания о нем настолько сильны, что я моментально начинаю ощущать влажный ветерок, дующий с моря, слышу «пение» цикад и потрескивание костра, чувствую запах туалетной воды Марата – что-то такое апельсиновое, одновременно морское, ментоловое, легкое, едва уловимое… Этот аромат всегда будет ассоциироваться у меня с Маратом и всем, что с ним связано.

После этого вечера наши отношения завертелись-закружились каруселью. Встречи, цветы, совместное посещение экскурсий, кино, эсэмэски, звонки, ночи под звездным небом…

Резко остановилась карусель тогда, когда я стала свидетельницей разговора, который не должна была слышать. Я буквально слетела с этого безумного аттракциона чувств и очень больно ударилась о реальность.

Между нами произошло огромное недоразумение, и наши отношения едва не закончились. Я не давала Марату высказаться, объясниться, не хотела его слушать. Не то что слушать! – не хотела знать о его существовании. Но потом, к счастью, мы поговорили, и карусель завертелась с новой силой.

Следующая ее остановка произошла по моей вине. Впрочем, я ни в чем не была виновата, но теперь уже Марат не хотел слушать меня.

Я оказалась на его месте – на месте человека, которому не дают защищаться.

Я побывала в роли удава. А потом – в роли кролика.

Все так, как сказала попутчица.

И от этого мне стало жутко.

Эксклюзивная дружба

Вдруг Марат медленно приблизился ко мне, положил ладони на талию и, глядя в глаза, начал танцевать.