«Я что, стала видеть, как крот?» — подумала Яна, и тут до ее сознания дошла мысль, что это брезжит рассеянный, неяркий свет. Свет мог идти только снаружи, а значит, она выбралась! И тут Яна, как ни странно, заплакала. Она беззвучно тряслась и содрогалась в рыданиях от радости свободы и счастья жизни. Потому что поняла — перед ней настоящий дневной свет. У Яны возник большой соблазн немедленно выбраться наружу, но она не могла оставить Ивана и вернулась обратно к нему, сказала, что нашла выход.

— Ты не бредишь?

— Я считала, ты уже понял, что я женщина со здравым умом.

— Но как?

— Чудом, — ответила Яна. И скомандовала: — Следуй за мной.

Она пошла вперед, уже не экономя батарейки фонарика. Пройти мимо мужчины, указавшего, как ей показалось, дорогу к свободе, Яна, конечно, не могла и еще раз осветила мозаику фонариком. Иван, дышавший ей в затылок, остановился и замер.

— Какая красота! Какая мозаика! — начал он восхищаться. — Эта часть города станет сенсацией, здесь все так великолепно сохранилось! Какой прекрасный гладиатор, красавец-мужчина!

— Почему ты думаешь, что он гладиатор? — спросила Яна.

— По некоторым отличительным признакам и гладиаторскому мечу. Думаю, что он не раз становился победителем и от благодарных жителей города получил в дар дом с мозаикой, напоминавшей о его героическом прошлом.

— Дом гладиатора… — прошептала Яна и двинулась дальше. Теперь уже она первой ползла по узкому лазу, а Иван двигался следом. Яна приблизилась к поверхности, сквозь которую проникал дневной свет, дотронулась до нее рукой, и земля, как вуаль, упала, освобождая проход.

Яна с Иваном мгновенно потеряли зрение от ослепляющего света, зажмурились от рези и боли в глазах. Но они были счастливы. Они вылезли на поверхность и обнялись.

— Спасибо, Яна! Ты спасла нас, ты вывела нас на свет божий! Ты нашла единственный узкий туннель, который пропускал воздух в то подземелье. Мы могли совсем обессилеть, прежде чем нашли бы его. Или не нашли бы вовсе. Но ты обнаружила путь к жизни! — И Иван поцеловал ее в лоб.

Выглядели они оба ужасно, но им было не до этого. После минутной радостной эйфории Яна огляделась и радостно воскликнула:

— Смотри, а дом-то мой совсем рядом!

Иван тоже оценил обстановку, поняв, что вылезли они, как кроты, из земли совсем близко от строительного котлована, разрытого перед замком Яны, как раз возле правого его крыла. Возбужденные, дрожащие от радости, они побежали к строителям, держась за руки.

— Эй, люди! Мы живы! Ау! Здравствуй, солнце! — кричала Яна.

Первым ее увидел Никита, вяло ковырявший кучу земли здоровой рукой. Яне до конца дней не забыть выражение его лица. Возможно, именно так люди, подверженные галлюцинациям, смотрят на пришельцев, снежного человека и лохнесское чудовище. В таком коматозном состоянии действительно трудно сделать снимок, поэтому известно так мало кадров с этими достопримечательностями нашего мира.

Сначала у Никиты из рук выпала лопата, потом он сам свалился в яму.

— Это мы! — продолжала радостно приветствовать разбегающихся в разные стороны рабочих Яна.

Она обиженно посмотрела на Ивана и стала догадываться по его виду, почему люди так реагируют на них — если и она так же выглядит, как Иван. Во-первых, на нем не наблюдалось ни одного участка кожи, не вымазанного черной грязью. Волосы тоже были в грязи, на лице блестели только белки глаз и белые зубы. Когда их наконец-таки узнали, толпа людей обступила их, и все начали расспрашивать, что с ними произошло.