– Глеб, я так переживаю. Понимаешь, я боюсь не узнать отца. Понимаю, что это глупо звучит, как можно не узнать родного отца, но тем не менее боюсь. Когда я его последний раз видела по телевизору, он очень сильно постарел, хромал, а адвокат говорит, что он жаловался на боль в сердце и одышку, – Вика посмотрела на Глеба глазами полными слез, – в моей памяти он остался красивым мужчиной в строгом костюме и галстуке. Хотя он их так ненавидел и, приходя домой, первым делом снимал галстук и говорил, что его замучили эти удавки, – девушка грустно усмехнулась.

Глеб держал девушку за руку, переплетя их пальцы.

– Последнее время мы мало времени проводили всей семьей, – продолжала вспоминать девушка, – он был все время занят, домой приезжал поздно вечером. А раньше, мы постоянно путешествовали, отец всегда брал меня с собой, даже если ехал куда-то по работе. Как я скучаю по тем временам, когда мы были семьей. Когда мама была жива, – у девчонки задрожала губа, Глеб поднес ее руку к губам и поцеловал, – если бы все можно было вернуть, я бы хотела, чтобы в моей жизни были и мать с отцом и ты с тетей Надей. Я очень рада, что у меня есть такая тётя. Когда я только приехала к вам, я тебя ненавидела, и мечтала побыстрей уехать, – девушка посмотрела на парня и улыбнулась, – а сейчас не представляю, чтобы я делала без вас. Спасибо тебе, – девушка подвинулась к парню и поцеловала его в уголок губ.

Девушка смотрела вперед на дорогу. Глеб заметил, что девчонка начала клевать носом, он остановился на заправке, откинул ей сиденье, подложив под голову подушку, и укрыл пледом:

– Ты поспи. Как приедем, я тебя разбужу.

– Включи музыку какую-нибудь что ли? – улыбнулась Вика.

– Давай послушаем, что тут есть у Сереги, – Глеб нажал кнопку на магнитоле.

В салоне зазвучал Шопен, Глеб усмехнулся и сказал:

– Математик хренов, и музыка у него особая.

Вика проснулась от того, что машина подпрыгивала на ухабах. Глеб мысленно благодарил себя, за то, что взял у Сереги джип, как он и предполагал, дорога была не для его «Форда». Последние пятнадцать километров они ехали, словно по стиральной доске, плюс ко всему еще и грязь, не просохшая после зимы.

– Господи, они что, не могут дорогу сделать? – возмутилась Вика.

Глеб промолчал. Ему хотелось сказать, что если бы чиновники поменьше крали, то могли бы и сделать. Но, в той ситуации это было неуместно говорить.

Молодые люди прибыли на место полдевятого. Они вошли в комнату ожидания на первом этаже административного здания. Сотрудник учреждения поинтересовался у них, к кому они приехали. Решили, что Глеб поселится в местной гостинице и завтра будет ждать звонка от Вики. Глеб до последней минуты оставался с девушкой. В комнате на столе лежали образцы заявлений на свидание, на передачу. Здесь же стояли два дивана для посетителей, телевизор, столик с чайными принадлежностями. Вика, воспользовавшись образцом, написала заявление и в ожидании села на диван. Спустя час пришли две молодые сотрудницы с недовольными лицами и с полным отсутствием сочувствия к тем, кто их ожидает, они прочитали заявления, забрали паспорта и исчезли ещё на два часа. Вернувшись, женщины-надзиратели объявили, что нужно подняться на второй этаж и оплатить свидание. Здесь принцип «за всё нужно платить» проявил своё истинное значение – хочешь провести свидание с комфортом, заплати за наличие в комнате отдельного холодильника, телевизора, микроволновки и других достижений цивилизации. Хочешь сэкономить, пожалуйста, пользуйся есть необходимое на «общаке».

После оплаты всех посетителей провели через, как ей показалось, тридцать три решётчатых двери. И каждый раз звучали команды: «сумки взяли», «прошли», «поставили».