Одобрительно захихикали приспешники. Новая волна уверенности хлынула к Костику. Он ухмыльнулся.

– Ты понимаешь, что покушаешься на личное имущество? – откатывая скутер назад, спросила Гликерия. – Понимаешь, что мне придётся его защищать? А это создаст тебе проблемы, я предупреждаю.

– Ой ой! А тебя что, в детстве не учили делиться? – съехидничал Костик, вплотную подошёл к скутеру, схватился рукой за руль. Ещё одно движение – и он оттолкнёт мощным корпусом девчонку от её машины.

– Ох, зря ты так… – негромко проговорила Гликерия.

Это прозвучало весьма зловеще. Или так только показалось Оле, которая, как и остальные зрители, когда уже всё закончилось, не раз вспоминала случившееся.

В толпе с интересом переглянулись и снова захихикали.

– Ой, боюсь боюсь, – улыбнулся Костик.

И тут произошло то, что впоследствии долго и подробно обсуждалось. Гликерия вдруг резко подняла левую руку с растопыренными пальцами, сделала несколько круговых движений, сжала кулак, как будто выхватила что то из воздуха – и кинула это «что то» в лицо Кости. Секунда – и тот взвыл, упав на асфальт и скорчившись под ногами Гликерии.

В толпе зрителей ахнули, взвизгнули. Несколько самых смелых и преданных девчонок бросились к Косте.

– Костя, Костя, как ты? – запричитали они, склонившись над ним.

– Как чувствуешь себя?

– Ты жив???

– Поднимайся, – сказала Гликерия, протягивая Костику ту же самую, сразившую его руку.

Но парень, снова вскрикнув и неистово отталкиваясь от асфальта пятками, отполз от неё подальше. Он лежал – такой несчастный, такой пострадавший. Глядя на него, Оля Соколова забыла про месть – и уже пробиралась к старшим девчонкам, чтобы спросить, чем помочь – не сбегать ли за медсестрой. Или, может, «Скорую помощь» вызвать…

– Да вставай, всё с тобой нормально, – Гликерия вместе с мотороллером приблизилась к поверженному герою. – Давай, не позорься. И тебя, наверно, в детстве не учили, что никогда не надо проявлять агрессию. На силу всегда есть сила сильнее.

Больше она ничего не сказала. Села на скутер. Затрещал его моторчик. Толпа стремительно расступилась.

Гликерия уехала.

Вот тут то все разом и заговорили. Костю Комкова подняли с асфальта. Кто то схватил его за запястье, проверяя пульс, кто то положил ладонь на лоб, проверяя – не поднялась ли температура, кто то отряхивал от уличной грязи, испортившей одежду красавца.

Сбросив оцепенение – и руки добрых помощников, Костик бодро оглянулся по сторонам и заявил:

– Я в порядке.

– А что с тобой было? – чуть ли не хором поинтересовались окружившие его ребята.

– Я не помню, – голосом человека, который перенёс амнезию, ответил Костик.

И на разные голоса ему принялись рассказывать, как монстр новенькая поводила в воздухе рукой и как будто бы кинула в Костика невидимый шар. Который и поверг его наземь.

– А ты следил за её движениями, не отрываясь!

– Да, да, как загипнотизированный!

Оля не принимала участия в рассказе. Как будто спало с неё наваждение – Костю ей было уже не жалко. Потому что она… Потому что она ему не верила – вот что! Ей даже стало стыдно – человек только что упал, пострадал, да ещё на глазах у всех. А она… Странное с ней что то происходило. Добрая Таня Огузова уже квохтала возле несчастного. А Оля так и осталась на месте.

– Ах да! – Константин тем временем картинно вскинул голову. – Чё такое вообще произошло то? Вообще бред. Я почувствовал, как будто меня током ударило, что ли… Бах – и всё.