– Эртна?

– Знали бы вы, как она вами гордилась.

Конрауд не нашелся с ответом – женщине удалось несколько выбить его из равновесия.

– Мы тут кое-что обнаружили и хотели бы вам это показать, – продолжала женщина. – Вопрос деликатный, и мы подумали, что лучше бы посоветоваться с вами.

– А что вы обнаружили? – заинтересовался Конрауд.

– Предпочитаю вам это показать, когда вы к нам заглянете.

Конрауд не сумел сразу придумать причину, чтобы отклонить приглашение и не показаться чересчур резким, – он все еще не отошел от размолвки с Эйглоу. Поскольку пауза затянулась настолько, что стала неловкой, он все же пообещал, что заедет к ним попозже, ну или по крайней мере как только выкроит время.

Конрауд сделал кое-какие заметки, когда просматривал материалы дела об утонувшей девочке: в частности он записал имя ее матери, а также отчима и его сына. Кроме того, у него имелось имя и последний адрес человека, обнаружившего труп в Тьёднине. Вообще-то, этой информацией он воспользоваться не собирался, но теперь подумал, что она может ему пригодиться, чтобы навести мосты с Эйглоу, которая оскорбилась тем, что он не воспринял всерьез ее рассказ о том, что произошло много лет назад на дне рождения ее одноклассницы, а также о том, что ей недавно привиделось в парке Хлёумскаулагардюр. В довершение всего Конрауд еще и обвинил ее отца в ужасном преступлении. Снова и снова прокручивая в голове их беседу, он лишний раз убеждался в том, что всему виной стала его собственная неделикатность. Ему вообще не стоило поднимать определенных тем.

С такими мыслями Конрауд вел автомобиль в направлении своего дома в восточной части города, однако по пути он затормозил перед одним таунхаусом и, выйдя из машины, нажал на кнопку звонка, надеясь застать хозяина, несмотря на то, что стояла середина дня. На звонке значилось имя Лейвюр Дидрикссон. Еще просматривая полицейские отч