— Успокойся. Этот случай как две капли воды похож на все остальные.

Мне удалось выскочить наружу, прежде чем Антоний успел меня схватить. Он высунулся из машины и попытался меня достать, но потом посмотрел туда, где я стоял, и сказал:

— Я тебя, малыш, все равно достану. Я завяжу этот тюрбан у тебя на шее.

— Беги всего, что движется в этом движущемся мире, а потом наслаждайся им, — проговорил я голосом свами.

— Хватит этой брехни, — оборвал меня он. — Минут через пятнадцать будет совсем темно. Где мисс Хаш?

— Ее уже давно нет.

— Слишком давно. Пора ее поискать.

— Кажется, она пошла сюда, — показал я на тропинку, петлявшую среди деревьев.

Несколько минут мы шли по тропинке, поглядывая во все стороны, но не нашли никаких следов нашей пассажирки.

— Мисс Хаш! — крикнул я.

Ответа не последовало.

Мы прошли еще немного до места, где тропинка разветвлялась.

— Лидия! — прогрохотал Антоний.

Мы прислушались, но в ответ раздалось только карканье ворон с вершин деревьев, да белка спрыгнула с насиженного места. Вокруг нас падали красные листья, присоединяясь к другим, уже лежавшим на земле.

— Давай, малыш, ты пойдешь сюда, — распорядился Антоний, показывая на правую тропинку, — а я — сюда. Продолжай ее звать. Если ничего не найдешь к тому времени, как стемнеет, возвращайся в машину.

— Хорошо.

Я пошел направо, выкрикивая имя Лидии.

Мы перекликались время от времени, и голос Антония был слышен далеко-далеко. Темнота быстро сгущалась, и я все спрашивал себя, куда мисс Хаш могла исчезнуть.

Минут пятнадцать спустя я был уже готов повернуть назад, но вдруг услышал какой-то звук. Я оглянулся и увидел ворону — она взлетела с упавшего дерева и устремилась куда-то между голых ветвей. Тут мне и попалось на глаза маленькое сооружение в сосновых зарослях. Это был полуразвалившийся старый сарай с толевой крышей. Я увидел разбитое окно, а правее — дверь, которая косо висела на кожаной верхней петле. Низ двери был оторван. В таких маленьких сарайчиках обычно держат садовые инструменты или дрова.

Я подошел к сараю, все так же окликая по пути мисс Хаш, только теперь чуть тише. В ответ — ничего. Я ступил на поросшую мхом бетонную площадку перед входом. В груди у меня копилась тревога. Я протянул руку и потащил на себя перекосившуюся дверь. Кожаная петля тут же порвалась, дверь упала и, пролетев рядом с моим плечом, рухнула на землю. Внутрь пролился еще не совсем погасший дневной свет, рассеяв тьму. Изнутри мне в нос сразу же ударил запах — отвратительная вонь плесени и сгнившего мяса. Мухи и мотыльки, жужжа, поднялись с чего-то, лежавшего на полу.

Я понял, что это она, даже не рассмотрев толком бледный силуэт у моих ног. Это была девочка Барнсов. Черви копошились в ее кудрявых волосах. Она лежала обнаженная и белая, как Лидия; от пояса до середины бедра ее укрывал кусочек материи какой-то странной округлой формы. Истлевшие глаза девочки были уставлены в потолок, и от ее вида у меня подогнулись колени. Внезапно запах усилился, и мой желудок чуть не вывернулся наизнанку. Я отвернулся от двери, споткнулся на бетонной площадке и грохнулся на холодную землю, выставив вперед руки, потом поднялся на четвереньки, и меня вырвало. Не знаю, как долго я так стоял, но кроме жужжания в ушах я слышал только шелест ветра в кронах и шорох листьев на земле.

Потом я почувствовал, что кто-то поднимает меня на ноги, — вокруг уже сгустилась тьма. Антоний прошептал мне в ухо:

— Вдохни поглубже, малыш.

Он отпустил меня, и я понял: он собирается заглянуть в сарай.