– …но террор… – возражал другой голос, вкрадчивый.

    Первый резал:

    – …справедливость!… Родина!.. Традиции!.. Кровь сограждан!..

    Наконец Элси это надоело, и она все-таки выключила радио. И тут же замурлыкала себе под нос:

    – Членики, членочки у меня в садочке…

    Лэсси спала в комнате на матрасе у окна, прижавшись спиной к еле греющей батарее. Тилли где-то бегала – то ли продукты покупала, то ли с Верховным Холуем переговоры вела. А Элси работала, сидя на кухне под молчащим радио, сдвинув в сторону десяток немытых чашек с налипшими чаинками. Созвездие Мартовского Зайца уныло свесило уши до самого окна.

    Девочки всегда работали втроем. Тилли создавала эскизы – у нее единственной было художественное образование (правда, незаконченное). Лэсси специализировалась на заготовках. Вот уж кто умел увидеть любую, самую фантастическую форму из измысленных Тилли, в чем угодно – в старой восковой свече, в комке глины, в обрезке кожи или брошенной на пол ленте. А терпеливая толстая Элси доводила эту форму до совершенства, прорабатывая детали и сглаживая неровности. И именно она давала вещам имена.

    Вот и сейчас в ее руках оживал мармеладный пенис. Он явно принадлежал сильному мужчине – Элси, погруженная в странный транс, всегда сопутствующий такой работе, начинала прозревать его образ, будто приросший к дивному члену: худощавый, лысоватый… непременно узкий зад и гибкое тело. Гимнаст? Скорее, легкоатлет. Бегун или стрелок из лука. И у него ласковые темные глаза…

    «Нефритовый Победитель». Имя пришло само собой.

    О, как он прекрасен и ласков. Элси провела ножом по головке Нефритового Победителя, делая ее гладкой, закругленной, плавно расширяющейся ближе к стволу. Сила и нежность, подумала она, сглаживая неровности рукояткой ножа. И могучий стебель, никогда не склоняющийся, легко входящий в любые, самые невероятные пещеры. Даже заваленные камнями.

    В дверь позвонили. С сожалением отставив Нефритового Победителя, слегка раздраженная тем, что ее отвлекли и вывели из транса, Элси встала из-за стола.

    На пороге стояла крошечная старушка, обмотанная серым шерстяным платком. Из-под платка сверкали толстые очки.

    – Чего тебе, бабушка? – спросила Элси.

    Старушка подозрительно повернула очки в сторону ножа, который Элси держала в руках, и скороговоркой произнесла:

    – Мардук с тобой, внучка.

    – Возможно, – сказала Элси. – Да только молись не молись, а толку все одно немного.

    – Да и Мардук со всем этим, – охотно согласилась старушка. – А вот не купишь ли меня, внуча?

    Элси надула пухлые губы. Много народу бродит сейчас по Вавилону, предлагаясь в рабство, да только спрос на рабов сейчас сильно упал. Самим бы с голоду не подохнуть.

    – У нас, бабуль, и денег-то нету, – сказала Элси.

    – А я без денег, за одну еду, – охотно пошла на сделку старушка. И снова очками заблестела, головой в полумраке вертя.

    – Да нет, бабуль, у нас и еды нет, – сказала Элси. – Да и Тилли мне голову оторвет. Шли бы вы, бабушка, в богатый квартал, что к нищим-то ходить? Все без толку.

 &nbs