Валентина ведет себя необычно, но я хочу узнать, что она скажет дальше. Я делаю шаг в ее сторону. Ее улыбка блекнет.

– Они недовольны, – понизив голос, отвечает она. – Они ждут.

Капля дождя забирается под воротник моей рубашки и стекает по спине, заставляя меня вздрогнуть.

– Ждут чего? – спрашиваю я.

Валентина поворачивается ко мне и шепчет:

– Пробуждения.

Она хмурится, в ее взгляде яростная уверенность. Она сжимает руки в кулаки, прижав их к себе. Я вздрагиваю снова, но на этот раз не от дождя. Академия учит нас не задаваться философскими вопросами, потому что у нас нет нужных знаний, чтобы на них отвечать. Нас учат тому, что нам нужно, а не тешат наше мимолетное любопытство. Они говорят, что тогда мы будем развиваться гармонично, как плодородная почва, готовая принести урожай.

Поэтому слова Валентины опасны – начало большого разговора, который мне и правда нужен. Но в то же время я их не совсем понимаю. Они пугают меня. Как цветы могут говорить что-то подобное? Как цветы вообще могут что-то говорить?

Я уже собираюсь спросить ее, что же пробудило цветы, но чувствую, как кто-то крепко хватает меня за локоть. Обернувшись, я вижу, что надо мной возвышается смотритель.

– Я ее провожу, Филомена, – гулко произносит он. – Догоняй остальных.

Я встревоженно смотрю на Валентину, но ее лицо снова приняло обычное, милое выражение. Когда смотритель подходит к Валентине, она покорно кивает, хотя он еще не произнес ни слова. Внезапные перемены ее настроения повергают меня в растерянность.

В задумчивости, нахмурившись, я направляюсь к автобусу. Заметив меня, Сидни протягивает мне руку, и я благодарно принимаю ее. Наши пальцы мокрые и холодные.

– В чем дело? – спрашивает она, пока мы идем к автобусу.

– Я точно не поняла, – отвечаю я. – С Валентиной… что-то не так, – добавляю я, не найдя лучшей формулировки. Я не знаю, как объяснить, что произошло только что. Особенно после того, как разговор с ней оставил у меня чувство неясной тревоги. Мы с Сидни оборачиваемся в сторону Валентины, но смотритель уже ведет ее к нам. Валентина молчит. Идеальная осанка. Идеальный настрой.

– По-моему, все нормально, – говорит Сидни, пожав плечами. – Скучная и правильная, как обычно.

Я рассматриваю Валентину чуть дольше, но та девушка, которая говорила со мной, исчезла, и на смену ей пришла безупречная копия. А может быть, это и есть настоящая Валентина.

Все, что у меня остается, – назойливая мысль: «Проснись, проснись, Филомена».

Глава 2

Профессор Пенчан приказывает Сидни сесть, нетерпеливо тыча пальцем в ее сторону. Сидни виновато улыбается в ответ, забирается на сиденье рядом со мной и произносит одними губами:

– Ой.

Я сочувственно выпячиваю нижнюю губу, а затем Сидни забирается на сиденье с ногами и встает на колени, чтобы поговорить с Марчеллой и Бринн, которые сидят позади.

– По крайней мере, они купили нам дождевые плащи, – говорит Марчелла, обращаясь к Бринн. – Я всегда мечтала появиться на людях, надев мусорный мешок. Сбылась моя мечта.

– Думаю, они называются дождевиками, – поправляет Сидни, и Бринн фыркает от смеха. – И не останавливайся на достигнутом, Марчелла, – добавляет она. – Может, в следующий раз нам выдадут мешки из-под картошки.

От смеха Бринн чуть не сваливается с сиденья. Марчелла ловит ее за руку, их пальцы переплетаются. Девушки улыбаются друг другу.

Марчелла и Бринн узнали друг друга на второй день обучения в Академии инноваций.