Однако и у него, и у Эдуарда в запале игры, видать, помутился рассудок, если они думали так легко избавиться от Марии!

А если не я и не Мария, то кто станет королевой? Кто, как не маленькая Джейн — моя кузина Джейн, которую судьба выдвинула на эту роль, когда ее впервые провозгласили невестой Эдуарда. Выдвинула, потом снова задвинула, и вот Эдуард снова обратил на нее свой взор в последней мрачной пародии на жениховство: в его собственноручном завещании, которое он назвал своим «планом преемства», Джейн объявлялась королевой в обход ее матери, в обход всех нас.

Поцелуй умирающего слишком часто оказывается поцелуем смерти. А сейчас пляска смерти при Эдуардовом дворе закружилась в последней дикой джиге. С января король угасал на глазах. Его легкие гноились, тело сотрясал кашель, кожа покрылась язвами, спина — пролежнями. Обритая голова и пустой живот раздулись, словно две огромные дыни, желтые, готовые вот-вот лопнуть.

Его телесные муки были невероятны, но еще сильнее мучился его дух. По мере того как ему становилось все хуже, он погружался в смертельную тоску, нарушаемую лишь приступами душераздирающего горя и слез. Однако и сейчас случались проблески его прежней доброты. Он послал Марии самый большой плоскогранный алмаз из своей сокровищницы, обрамленный рубинами, с жемчужной подвеской, в знак того, что хотя он и преследует ее как король, но как брат по-прежнему ее любит.

А пока его звезда катилась к печальному закату, вспыхнул быстротечный метеор Джейн. В середине мая ее отец лорд Грей, ставший недавно графом Сеффолком, ознакомил Джейн со статусом будущей королевы. Он сказал, что у нее будет и король: младший сын Дадли, брат моего Робина Гилдфорд. К их ужасу и к ее чести, Джейн отклонила оба лестные предложения и попросила, чтобы ей позволили оставаться с ее девственностью и ее книгами.

Но девственниц, в отличие от незаконнорожденных, от ублюдков, можно переделать в нечто более приемлемое. Отец и любящая мамаша Джейн по очереди лупцевали ее, пока дочка не одумалась. В канун Троицы лета Господня пятьдесят третьего они с Гилдфордом поженились. Теперь, когда королевская воля и династия Нортемберленда утвердились, бедному Эдуарду позволили наконец отойти с миром. По приказу Нортемберленда ему перестали давать лекарства, поддерживающие жизнь в его исстрадавшемся теле.

Нортемберленду оставалось лишь прибрать к рукам последние пешки. В июне мне пришел приказ: «Его Величество велит вам явиться ко двору». Однако тень Сесила была неподалеку. «Скажитесь больной, не ездите, — советовал он. — За вашей сестрой Марией тоже послали, и она бежала в Сеффолк». Следом пришла весть о том, чего я страшилась и о чем в то же время молилась, как об избавлении страдальца. «Ваги брат король мирно скончался вчера днем». И наконец, последнее: «Леди Джейн провозглашена королевой Англии!»

Бедное девятидневное чудо! Следующий гонец явился открыто в королевской ливрее, с розой Тюдоров на груди. «Королева-изменница свергнута, гнусные заговорщики под стражей. Ее Величество королева Мария шлет приветствия своей любимейшей сестре и велит вам скакать в Лондон, дабы там возблагодарить Бога за ее и ваше избавление!»

Глава 14

Незаконнорожденная и девственница — эти две темы-близнецы вновь и вновь возникали в моей истории! Даже брат, мой любящий брат, посчитал нужным объявить меня незаконнорожденной в тех же выражениях, что и отец, чтоб ему ни дна ни покрышки! И вот я вновь должна была подчиниться последней воле усопшего, последней воле еще одного покойного английского короля.

Те, кто окружал «королеву» Джейн, понимали: чтобы утвердить ее сомнительные права на престол, надо устранить подлинных наследников.