– Он не глуп. Просто молод, горяч и очень плохой стрелок. Он поживет со мной и увидит, что ириалы не такие демоны, какими вы их представляете, и, возможно, между людьми когда-нибудь может воцариться мир, – пояснил Роуан, лукаво блеснув глазами. – И еще я хотел бы научить его метко стрелять из лука.

Брокаин долго смотрел на Роуана, и тот понял, что уродливый старик в этот момент решает, жить или умереть его сыну и пришлому англичанину. Роуан не верил, что человека, подобного Брокаину, может тронуть столь сентиментальное чувство, как любовь к сыну.

– Тебя растил не старик Тал, – высказался Брокаин наконец. – Уж он непременно убил бы моего сына при первой встрече. Чем ты можешь поручиться за безопасность Кеона?

– Своим словом, – торжественно объявил Роуан. – Я отдам свою жизнь, если ириал причинит ему вред.

Затаив дыхание, он стал ждать.

– Ты просишь о доверии, – сказал наконец Брокаин. – Если Кеон погибнет, я стану убивать тебя так медленно, что ты будешь молить о смерти.

Роуан кивнул.

Брокаин долго молчал, изучая Роуана. Этот человек сильно отличался от любого ланконийца. И хотя был одет куда более вызывающе, чем любая женщина, Брокаин вдруг ощутил, что не стоит судить по внешности. И неожиданно почувствовал себя старым и уставшим. Он видел, как погибает один его сын за другим. Потерял в битве трех жен. Все, что у него осталось, – этот мальчишка.

Наконец он поднял голову и взглянул на сына.

– Иди с этим человеком, учись у него, – изрек он и, повернувшись к Роуану, добавил: – Три года. Отошлешь его домой через три года, или я сожгу твой город до основания.

Он развернул коня и вернулся на холм, к своим людям.

Кеон, вытаращив глаза, изумленно уставился на Роуана, но не посмел ничего спросить.

– Что же, мальчик, едем домой, – велел Роуан, облегченно вздыхая, в полной уверенности, что только сейчас избежал жестокой смерти. – И держись ближе ко мне, пока люди не привыкнут к твоему виду. Мне совсем не хочется терпеть из-за тебя пытки.

Когда Роуан и Кеон проезжали мимо Силин, Роуан кивнул девушке, и она последовала за ними, еще не в силах осмыслить того, что случилось. Этот англичанин, разодетый, как фазан, только сейчас выиграл словесный поединок со старым Брокаином. И хотя заявил, что предпочитает обойтись без драки, Силин видела, как его рука поползла к мечу. И как спокойно он сказал Брокаину, что оставляет Кеона у себя! Не выказал ни малейшего страха, не моргнул глазом!

Она подъехала к остальным, так и не сумев опомниться. Этот Роуан не только выглядит иначе, он вообще другой! Либо он самый большой глупец на свете, либо самый храбрый воин на земле. Она надеялась на последнее, хотя бы ради Ланконии и своего собственного будущего.

Из гущи деревьев выбежали семь молодых женщин, все высокие, тоненькие, с длинными, темными, заплетенными в косы волосами, одетые в зеленые туники и широкие штаны отряда женской стражи.

– Меткий выстрел, Джура, – похвалила одна из них.

– Да, – рассеянно обронила Джура, осматриваясь. Женщины тем временем принялись свежевать оленя. Сегодня вечером она не находила себе места, словно предчувствуя, что что-то должно случиться. Прошло четыре дня с отъезда Силин и Дейра, и Джура очень скучала по подруге. Ей не хватало юмора Силин, ее острого ума, и, кроме того, некому было излить свои мысли и чувства. Она также тосковала по Дейру. Они выросли вместе, и Джура привыкла, что он всегда рядом.

Зябко потерев голые руки под короткими рукавами туники, девушка зашагала по тропинке.

– Хочу немного поплавать! – крикнула она женщинам. Одна из них, с окровавленным ножом в руках, выпрямилась и предостерегающе качнула головой:

– Хочешь, я тоже пойду? Мы слишком далеко от городских стен.