У меня… тетя больна.

А вы, значит, здоровы? Не бойтесь меня… я хочу предложить вам хорошую работу. Прекрасные условия…

Работу? — удивленно протянула Сумико.

Да. Очень солидное предприятие… на Восточной улице, напротив здания торговой палаты, называется «Флорида». Будете получать жалованье и проценты, а на одежду и косметику можно брать аванс. Умеете танцевать дзирба, самба и другие новые танцы?

Сумико посмотрела на него исподлобья:

— Еще не научилась. А каратэ научилась. Имею звание мастера.

Она открыла дверь.

— Я буду ждать. — Он вытащил из кармана бумажник: — Вот возьмите деньги и попросите, чтобы вас осмотрели хорошенько и дали медицинское свидетельство.

Она показала ему язык и вошла в переднюю. Дверь в фотостудию Кумада была закрыта. Она постучала. Не получив ответа, вошла в амбулаторию. Регистраторша, бледная горбатая девушка, сказала, что Кумада недавно ушел вместе со студентами, они уже закончили работу. Сумико подошла к окну и слегка отодвинула штору. Мужчина в панаме ходил взад и вперед на другой стороне улицы. Он отпустил машину.

— А Накая–сан нет? — спросила Сумико.

Накая–сан уже давно 'на линии Мира. — Регистраторша произнесла эти слова с гордостью. — И будет там до победы.

В последние дни я не видела Накая–сан, думала, что вернулась в город…

Ой, вы, значит, оттуда? — Регистраторша привстала с табурета и поклонилась. — Я так хотела поехать туда со всеми, а меня оставили…

Сумико попросила разрешения позвонить по телефону и набрала номер Марико.

— Это я… Нет, в амбулатории. Ко мне прицепился мужчина, думала — шпик, оказалось, что нет, но тоже скотина… Что?.. Тетю видела… Да… У нее действительно брюшной тиф… такой замечательный, прямо потрясающий… Сейчас прибегу и расскажу.

Положив трубку, она подошла к окну. Мужчина в панаме подозвал продавщицу газет и, купив номер, стал читать, прислонившись к фонарному столбу. Мимо него прошла высокая американка в белом пальто, с белой мохнатой собачкой на цепочке. *

К подъезду бесшумно подкатили два грузовика с крытым верхом. С них посыпались полицейские. Сумико отскочила от окна:

— Полиция!

Полицейские ворвались в переднюю и забарабанили дубинками в дверь фотостудии. Ударив ногой в дверь, в амбулаторию вошел полицейский, судя по

толстой нашивке на рукаве —офицер. За ним ввалились другие.

— Здесь больные! — крикнула регистраторша. — Не безобразничайте! Не смейте вхо…

Полицейский офицер ткнул ее кулаком в подбородок. Регистраторша упала на табурет. Сумико бросилась на офицера, ее сразу же схватили сзади, но она успела дать кекоми — ударить ногой.

— Наручники! — скомандовал офицер, потирая ушибленное колено.

На Сумико надели наручники. Офицер ткнул ее кулаком в грудь и приказал отвезти в управление. Ее выволокли из здания и втащили в «джип». С ней сели двое полицейских, держа ее за локти. Машина загудела и медленно поехала по улице, рассекая собравшуюся толпу.

4

Ее провели по коридору второго этажа полицейскою управления и впихнули в крохотную каморку, вернее в стенной шкаф, где можно было только стоять. Дверь захлопнулась, она очутилась в полной темноте. Первое время были слышны шаги и голоса в коридоре, потом какое–то шарканье: подметали пол. После этого наступила тишина. Спустя некоторое время раздался бой часов. Часы висели где–то близко. Пробило восемь.

Хотелось щипать шею, но руки были закованы. Завтра в час ночи.