Говорят, я был в отключке целую неделю, и что моя живучесть подверглась серьезной опасности. Кармел утверждает, что в последнюю минуту мне сделали переливание крови, и что мне невероятно повезло, что у Ордена, собственно говоря, был полностью действующий пункт первой помощи, расположенный в подвале. Когда я только проснулся, то был удивлен присутствием дрыхнущего у моей кровати рыжевато-седовласого главы братства. Гидеон переправил мою маму в г. Глазго.

Когда в дверь постучались, в палату заходят Томас, Кармел и моя мама. Последняя немедленно указывает на поднос с едой.

- Тебе лучше съесть все это, - произносит она.

- Я ем понемногу, - в протесте заявляю я. – Да ладно тебе. Ведь в моем животе недавно побывал нож.

Ее прищуренные глаза говорят мне о том, что ей не смешно. Хорошо, мам. Я подношу к себе чашку яблонного пюре и прихлёбываю лишь для того, чтобы она улыбнулась, и она неохотно уступает мне.

- Итак, мы решили остаться здесь, пока ты полностью не поправишься, - произносит Кармел, садясь в ногах кровати. – Назад мы полетим все вместе. Как раз вовремя, потому что скоро начнется учеба.

- Кармел, будет шумная гулянка, - сообщает Томас, пальцем описывая спиралью в воздухе. Затем смотрит на меня. – Она же так чертовски рада, что в этом году выпустится. Словно и так не эксплуатировала всю школу. Лично я не спешу. Может, на обратном пути еще раз пройдем Лесом-Самоубийцей? Просто ради удовольствия.

- Ты такой прикольный, - с сарказмом в голосе произносит Кармел, толкая его.

Раздается еще один стук в дверь. Со спрятанными руками в карманах входит Гидеон и садится в кресло. Я замечаю, какими неловкими взглядами он обменивается с моей мамой. Не знаю, будет ли между ними все как прежде после всего этого, но я постараюсь объяснить ей, что Гидеон был ни в чем не виноват.

- Я только что разговаривал по телефону с Колином Берком, - говорит Гидеон. – С Джестин, по-видимому, все в порядке. Она уже встала на ноги.

Джестин не умерла. Раны на руках, которые нанес ей Чародей, оказались не такими смертельными как мои. И так как потеряла она не так много крови, как я, то намного раньше вернулась к своей прежней жизни. Очевидно и то, что она с максимальной осторожностью отнеслась к своим ранам, хотя и не получила таких внутренних повреждений в отличие от меня. Возможно, когда-нибудь, я выведу ее на чистую воду, со всеми своими секретами. А, может быть, и нет. Жизнь гораздо интереснее и ярче с ними.

В комнате воцаряется тишина. Я пришел в сознание три дня назад, но они все еще продолжают ходить вокруг да около и не задают вопросы о том, что же со мной там случилось. Хотя вижу, как они сгорают от любопытства. Я не буду больше их томить своим молчанием, но очень интересно наблюдать за ними и гадать, кто же из них не выдержит первым.

Я оглядываю их тревожно-пытливые лица. Ничто в них не выдает любопытства, кроме сжатых улыбок.

- Ну, я пойду на разведку. Хочу узнать, приготовили для нас ужин или нет, - произносит мама, скрещивая руки. – Кас, ты еще некоторое время посидишь на легкой пище, - покидая нас, она хлопает Томаса по плечу.

Безо всякого сомнения она знает, что я выбрал именно его в качестве своего якоря-привязки. Если бы он понравился ей раньше, то сейчас, скорее всего, она приняла бы его.

- Ты хотя бы увиделся с ней? – интересуется Томас, на что я улыбаюсь.

Наконец-то, спросил.

- Да. Я видел ее.

- Что…что же случилось тогда? Это был Чародей? – спрашивает он с такой нерешительностью.

Кармел выпучивает от удивления глаза и настороженно наблюдает, появляются ли у меня признаки стресса или нет, и готова в любой момент наброситься на Томаса, прекращая поток вопросов. Это глупый порыв, но я ценю их беспокойство.