— Мне не надо было беспокоить вас.

Он долго и волнующе смотрел на нее. Затем покачал головой.

— Ложитесь спать. Нам обоим завтра рано вставать.

В сердце Лиаден закралось разочарование.

— У вас столько забот, а я нагрузила вас своими проблемами.

— Я просил вас рассказать о себе, помните?

Адриан хотел одного — чтобы она поскорей ушла. Его потрясла ее женственность и беззащитность. Все те прелести, которые ни один нормальный мужчина, не оставит без внимания. У ее бывшего бойфренда или была железная воля, или он принимал таблетки, убивающие страсть. Если правда, что глаза человека отражают его душу, то у Лиаден она должна быть чистой и незамутненной, как вода из хрустального колодца.

— Что насчет завтра? — неуверенно спросила она, направляясь к двери.

— А что?

Озадаченная его холодностью после минут ошеломляющей интимности, она обиделась.

— Как насчет репортеров и всего прочего?

— Я справлюсь. Только не выходите из дома, пока все не закончится. Потом я хочу в конце подъездной дорожки установить электронные ворота. Это следовало сделать с самого начала. А сейчас идите спать, Лиаден. У вас усталый вид.

Лиаден нехотя повернулась к нему спиной. Она убедила себя, что эти широкие могучие плечи справятся с неприятностями, которые подстерегают его. Она молилась, чтобы репортеры, получив от адвоката Адриана заявление, спрятали свои фотокамеры и ушли. Надо завтра на обед сделать что-нибудь необыкновенное, решила она. Конечно, замечательный обед не разрешит его проблем. Но забота, с которой она все приготовит, может показать ему, что есть человек, который беспокоится о нем.

— Первоклассный кофе, Лиаден. Благодарю вас. Сейчас, Адриан, друг мой, думаю, нам лучше пойти усмирить этих волков. Ты так не считаешь?

Эдвард Барри, адвокат Адриана, оказался привлекательным мужчиной лет тридцати с небольшим. Безукоризненный костюм от Армани. Безупречно и стильно постриженный. В глазах вспыхивали искорки. И в то же время в нем чувствовалась надежность. На него можно было рассчитывать. Лиаден смотрела на него с надеждой. Адриану нужен такой человек, как Эдвард Барри. Атака репортеров у двери для неопытной Лиаден показалась просто пугающей. Она не могла дождаться, когда они уйдут. Еще на рассвете они разбили лагерь в саду. Повсюду их машины и оборудование для съемки. Они будто не замечали ни снега, ни холода. Они готовы были претерпеть любые трудности, лишь бы лицом к лицу столкнуться со своей жертвой.

Убирая чашки и молочники, она перехватила на секунду взгляд Адриана. Невозможно определить, что происходит в его голове. Она хотела сказать «удачи вам» или что-нибудь в этом роде, но потом решила, что это глупо. Тогда она рискнула просто улыбнуться. Пусть он знает, что она молится, чтобы его встреча с прессой не была слишком болезненной. Адриан сощурился, словно молча принимая ее поддержку. Потом без лишних слов открыл дверь и вывел своего адвоката из кухни.

Она поднялась в комнату на третьем этаже. Там она сразу отправилась к большому окну, которое выходило в сад перед парадной дверью. Каменные ступени сплошь были заняты людьми. Ей показалось, что все они выкрикивали имя Адриана. Они требовали, чтобы он посмотрел в сторону камер. Точно полчище стервятников, дерущихся за падаль. От того, что Лиаден увидела, у нее закипела кровь. Как они смеют? Как они смеют врываться в дом, будто армия мародеров, для которых закон не писан? Конечно, все знают, что этот печальный эпизод подстроен рекламной машиной Петры Коллинз. Их задача сделать так, чтобы Петра выглядела хорошо, а Адриан — плохо.

Сквозь шум до нее долетел внушительный голос Эдварда Барри, который просил тишины, чтобы зачитать заявление Адриана.

Дочитав заявление, написанное с достоинством, которое ни в коей мере не унижало Петру Коллинз ни как женщину, ни как актрису, Эдвард повел Адриана в дом.