Кашлянув, он протянул бутылку Лине. Она церемонно приняла ее и поднесла к губам.

Вадим представил себе, как она подносит к своим пухлым и нежным губам кое-что совсем другое, и его возбуждение достигло предела.

Сделав несколько осторожных маленьких глотков, Лина вернула ему бутылку и вытерла губы фамильным бабушкиным платком.

Возбужденный Вадим резко поднес бутылку ко рту, глотнул, но тут же поперхнулся и закашлялся. Вспенившееся шампанское брызнуло из носа, и Лина, увидев это, залилась мелодичным смехом.

Она стала хлопать узкой ладонью по мускулистой спине Вадима, и он наконец смог остановить судорожный кашель.

- Это все из-за тебя, - совершенно честно сказал он, но Лина, конечно же, не знала истинного смысла этих слов.

- Шерше ля фам, - сказала она, и Вадим усмехнулся.

- Возможно… - кивнул он и внимательно посмотрел на Лину, - а ведь мы сейчас расстанемся и, как говорится в песне, - быть может, навсегда.

- В песнях не говорится, а поется, - поучительно подняв палец, сказала Лина и протянула руку к бутылке.

Вадим, улыбаясь, отвел бутылку в сторону и, как бы раздумывая, сказал:

- А знаешь что, Лина…

- Нет, не знаю, - ответила она и придала лицу страшно заинтересованное выражение.

- А давай выпьем на брудершафт?

- А давайте, - с радостью согласилась Лина.

- Значит, на брудершафт, - провозгласил Вадим и сделал глоток.

Он передал бутылку Лине, она тоже глотнула, а потом зажмурила глаза и совсем не сексуально вытянула губы для поцелуя. Она и на самом деле не имела в виду никакой эротики, Вадим, конечно же, видел это, но ему хотелось, чтобы ее губы раскрылись, как лепестки, чтобы в них была нега и страсть…

Бросив недопитую бутылку на землю, он обнял Лину и впился в ее губы совсем не по-дружески. В первую секунду Лина растерялась, потом оттолкнула его и, вскочив, стала поправлять сбившееся от неожиданного наскока учителя платье.

- Вадим Петрович… - смущенно и в то же время возмущенно начала она.

Но он тоже встал и, взяв ее за руку, сказал:

- Не Вадим Петрович, а просто - Вадим.

- Хорошо, - кивнула Лина, - Вадим, ты ведь знаешь, что это нехорошо…

В том, как она произнесла это, было столько невинности и неопытности, что у Вадима потемнело в глазах. Уже не соображая, что делает, он схватил Лину и стал целовать ее куда попало. Такая страсть сделала бы честь любому мужчине, но для того чтобы дальнейшее стало праздником любви, нужна взаимность.

А как раз ее-то и не было.

Лина начала отбиваться, и, почувствовав энергичные движения ее гибкого тела, Вадим окончательно потерял связь с действительностью. Множество раз он овладевал такими же молодыми и гибкими телами, и все они были послушны и податливы, но Лина сопротивлялась, и это привело Вадима в бешенство.

Отстранившись на секунду, он резко ударил Лину в печень.

Она охнула и согнулась.

Удар был профессионально точным и сильным, поэтому Лина тут же потеряла дыхание, ее руки и ноги стали совершенно ватными, и единственное, на что у нее хватило сил, - отвернуться от Вадима. При этом она низко нагнулась, не в силах выпрямиться, и перед Вадимом появилась соблазнительнейшая картинка - узкая талия, плавно переходившая в небольшие, но выпуклые ягодицы.

- Сама рачком встала, - пробормотал Вадим и задрал на Лине белое бальное платье.

Под ним оказались узенькие трусики, которые Вадим порвал одним резким движением, быстро расстегнул брюки и с силой вошел в Лину. Девушка, вскрикнув от боли, попыталась вырваться, но Вадим крепко держал ее за талию и делал тазом резкие движения вперед, вперед, дальше, еще дальше, глубже…

Он зарычал и, сжимая бедра девушки, выгнулся так, чтобы целиком войти в нее. Лина плакала навзрыд и уже не пыталась вырваться.