– Хорошо, – кивнул Власов, – спасибо, Василь Кузьмич.

– Сбрендил, что ли? – возмутился Кондратьев.

– Наверное, – невесело усмехнулся Власов.

– Говоря по-научному: постстрессовый синдром, а по-простому: отходняк обыкновенный. Фигня! Впрочем, ты сам про это прекрасно знаешь. Пройдет. Я с ними полечу, проконтролирую. А ты, Игорь Николаевич, давай домой, душ и грамм сто коньяка на грудь. Сразу полегчает!

– Нет, – отказался от заманчиво манящей перспективы Власов, – за вами поеду.

– Точно сбрендил! – утвердил предположение Кондратьев. – Куда поедешь? Ты весь в кровище, в грязище с ног до головы, да и в таком состоянии тебе за руль нельзя! Хватит с нас сегодня происшествий!

– Да, – осмотрев себя, с удивлением согласился Власов. – Помыться не мешало бы.

Власов успел добраться домой, сам не помнил как – на силе воли и с помощью такой-то матери. Долго отмывал в душе въевшуюся в поры, в волосы засохшую кровь и грязь, постоял под контрастным душем, выпил обжигающий крепкий кофе, побросал в сумку вещи. И вместо положенных двух часов до областного центра доехал за полтора. Ни разу не посмотрев на спидометр, пропускаемый всеми гаишниками по пути.

И вышагивал у дверей операционного блока, стараясь заткнуть тревожные мысли и страхи за Дашку.

Белой скромной мышкой из дверей выскользнула молоденькая медсестрица, та же, которая уже выходила, когда Игорь приехал.

– Игорь Николаевич, – пролепетала тоненьким голоском скромняшки. – Меня Антон Иванович послал сказать, что операция продлится еще как минимум час. – И заспешила, чуть повысив голосок: – Но Антон Иванович просил передать, что все идет хорошо, осложнений нет!

– Спасибо, – сухо поблагодарил Власов.

И заставил себя добавить обходительной мягкости в голосе.

Все! Мозг врубился на привычный ритм работы, анализа обстановки и принятия решений.

– Машенька, я правильно запомнил? – намекнув губами на улыбку, спросил он.

– Да, – слегка зарделась девица.

«Как таких блеющих в хирургии-то держат?» – раздражился Власов, но тон заданный выдержал:

– Маша, скажите, здесь есть где-нибудь поблизости приличное кафе или ресторан, где можно перекусить?

– У нас очень хорошее кафе на первом этаже! – оживилась хирургическая девуля. – Частное. Там очень вкусно готовят.

– Машенька, а вы не могли бы оказать мне любезность и принести оттуда пару бутербродов и кофе, или что там еще есть? – И, узрев ставшее недовольным выражение ее лица, поспешил предотвратить отказ: – У меня никаких сил нет, честное слово.

Эту лабораторную мышь явно не следовало информировать, что он не собирается отходить отсюда, пока не дождется конца операции и не узнает, как там Дашка, и не увидит ее собственными глазами.

– Хорошо, я схожу, – подобрела медсестрица, демонстрируя наконец свой явный интерес к Власову.

Да бог бы с ней, господи! Обычно он игнорировал трепет девичий таких вот Машенек в свой адрес – молодые еще, не сильно умные, что уж теперь! Но сейчас это при-хе-хе с интересом его раздражало и было настолько неуместно, что так и подмывало разъяснить девоньке эту неуместность.

Но он сдержался, а куда деваться? Достал портмоне, вытащил из него купюру и сунул ей в ладошку.

– Ой, это много! – пискнула мышка, сверкнув глазками.

– Себе что-нибудь возьмите, не просто же так вам ходить! – подбодрил Власов.