Татьяна Веденская. Девушка с амбициями
Фигура первая Вход – рубль. Выход – два
Глава 1 Большая четверка
Когда я выхожу из дома по утрам, мне хочется петь. Иногда хочется так сильно, что я еле себя сдерживаю. Особенно, если на улице весна или теплое пушистое лето, позволяющее мне демонстрировать лучшие платья. Я счастливый человек! Когда в динамиках моего автомобиля играет Земфира, за лобовым стеклом солнце, а на улицах Москвы нет пробок, я сразу чувствую – жизнь удалась. Конечно, я не пишу эти слова черной икрой по красной, но в принципе, у меня все хорошо. Мне двадцать пять лет, хорошее образование, работа и прочие составляющие сладкой жизни. Кроме того, на свете есть достаточно людей, испытывающих периодическую потребность набрать номер моего мобильного телефона и сказать: – Привет, Ларка. Как дела? – Неплохо, а ты как? – отвечаю я всем подряд, хотя далеко не всегда меня это действительно интересует. – Спасибо. Все неплохо. Пошли вечером в клуб? – А что там? – Будут Мультфильмы. Пойдешь? – Я не фанат Мультфильмов, ты знаешь, но почему бы и нет, – соглашаюсь я. Когда еще, если не в двадцать пять, плясать до упаду в ночных клубах? Разве захочется мне в семьдесят лет пропить ползарплаты, заказывая исключительно Текилу? Я хожу на вечеринки, неплохо осведомлена о театральных премьерах и не ударю в грязь лицом в ресторанах. – С Вами приятно иметь дело, – говорят мне на работе клиенты. Они платят деньги, часть из которых шеф платит мне. Это позволило мне неделю назад сменить старые Жигули на маленький французский автомобильчик красного цвета. Пежо 206, малолитражка, настоящая городская машина. Дорогая, довольно редкая, но очень, оч-ч-ень красивая и удобная. Когда я пролетаю на ней по широким столичным дорогам, все вокруг провожают меня завистливыми взглядами. Впрочем, тут я немного загнула. Я же не вижу, какими взглядами они меня провожают. Вполне допускаю, что они плюют мне вслед. Те, кто стоит на тротуарах и ждет троллейбусов. – Совсем зажрались, проклятые буржуи. Не могла эта стерва выбрать машину поскромнее. Ишь, кровавая какая окраска. – Да небось спит с каким-нибудь бандюком! – Конечно, откуда у нее свои-то бабки? – Такие-то деньжищи! – и плюют себе под ноги. А что, очень может быть. Почему-то наш многосложный народ не может допустить мысль, что молодая, красивая девушка сама заработает себе на автомобиль, квартиру и ежегодный билет в какой-нибудь прекрасный уголок планеты. А ведь меж тем все это именно про меня. Мои родители – самые обычные люди. Папа – инженер, потерявший любимую работу в пожарище перестройки. Теперь он два раза в неделю охраняет автостоянку, поливает грязью демократов, ругается на рынке из-за цен и допекает мою маму. Мама – женщина с большой буквы, всю свою жизнь посвятила мне. Растила, кормила, любила, воспитывала. Помогала делать уроки, вставала в шесть утра, чтобы успеть приготовить нам с папашкой завтрак. Всегда буду благодарна ей за то, что в нашем доме не переводился компот. И не какой-то там консервный суррогат, а настоящий, свежесваренный и остуженный на подоконнике компот из сухофруктов. Сколько бы я его ни выпивала, мама варила новый. За нашим кухонным окном папа прибил кормушку для снегирей, и зимой часто я обедала с ними вместе. Они клевали пшено, которое подсыпали заботливые мамины руки, а я сидела за столом около окна, клевала котлету и смотрела на них. Они привыкли ко мне и не стеснялись. В общем, детство мое было теплым и уютным, но вот уж богачами мои родичи не были. Также как и все, высчитывали деньги на санки или новые джинсы. Вместе со всей страной ждали аванса и получки. В то время вообще было принято быть как все. И любовничком – олигархом мне к двадцати пяти годам обзавестись не удалось. |
