— Боб, — сказал он, — я хотел бы, чтобы ты и твой сумасшедший братец как-нибудь договорились между собой об этой машине.

— А в чем дело?

— В чем дело? Ну, он является в суд около трех дней тому назад и заявляет, что его машина украдена. Мы поднимаем номер лицензии и все прочее, даем повсюду объявления об этом. А затем я случайно узнаю, что машина вовсе не украдена, она у тебя. Я сообщаю об этом Ли, а он говорит, что ничего не помнит, так как был, вероятно, пьян.

— Он был пьян и на этот раз?

— Пьян? Конечно. Он был пьян оба раза. Я хотел бы, чтобы вы как-то встретились. У нас достаточно головной боли и без того, а Ли все только усложняет.

— О’кей, — кивнул я, — сейчас отведу ему машину и, может, приведу его в порядок. Ты не видел его где-нибудь с час назад?

— Нет. Слава Богу, нет.

— А что, собственно, происходит?

— Просто последние недели он в запое. Я уже устал вытаскивать его из разных неприятностей.

Кто-то сзади нас начал нетерпеливо сигналить, поэтому Батлер соскочил с подножки, и мы двинулись дальше.

Я почувствовал некоторое беспокойство, когда мы выехали на улицу Северного вяза, и мне не стало лучше, когда, наконец, мы остановились перед старым домом. Ни одного светящегося окна. Значит, никого нет дома. «А где же Мэри?» — встревожился я. Не хотелось бессмысленно терять время сегодня вечером, и мы отправились на ферму.

В домике арендатора света не было. Я и не ждал иного. Джейк и Хелен обычно в это время спали. Мы остановились под высокими деревьями, и я повернулся к Анджелине:

— Ну вот, мы дома.

Всю дорогу из города она сидела очень тихо. Мы поднялись на крыльцо, и я, открыв дверь, перенес ее через порог на руках.

— Я всю дорогу надеялась, что ты сделаешь так. Боб, — просто сказала она.

Я прошел через холл, неся Анджелину на руках, на ощупь находя дорогу, и вошел в спальню.

В запертом доме было тепло и совершенно тихо. Темнота, казалось, давила на нас.

— Держи меня, Боб, — прошептала она. — Не отпускай. Я боюсь.

Я чувствовал, что она дрожит.

— Здесь нечего бояться, — успокоил я.

— Я знаю. Я просто нервничаю, но все же что-то меня пугает.

Сев на кровать, я продолжал держать ее в объятиях, пока она не перестала дрожать. Затем я встал, открыл заднюю дверь, поднял стекла и зажег лампу. Анджелина улыбнулась мне, чуть-чуть смущенно. Я показал ей все комнаты. Живя всю жизнь напротив, за долиной Черного ручья, она видела этот дом только снаружи.

Дом ей понравился и мебель, которую я сумел собрать, тоже. Однако Анджелина выглядела несколько подавленной. Потом мы все тщательно осмотрели в кухне, ознакомившись даже с посудой и шкафами для продуктов.

— Не беспокойся о кухне, — сказал я, — утром придет Хелен и приготовит завтрак.

Я, конечно, уже рассказал ей, как у нас заведено. Мне показалось, что она смотрит на меня как-то подозрительно, но она ничего не сказала, и я забыл о своих словах. Как бы то ни было, я все думал о Мэри и Ли, мало что замечая вокруг.

Утром, когда я открыл глаза, только начинало рассветать. Было еще слишком рано, чтобы подниматься, по крайней мере в это время года, когда хлопок отложен и дел не так уж много. Я стал снова засыпать, но вдруг обнаружил, что Анджелины нет рядом. И тут я услышал стук открывающейся дверцы кухонной печи. Я прошел босиком по линолеуму в столовой и заглянул на кухню.