Опытная Баська кивает:

– Вечно одни и те же байки.

– Тебе не все равно? Байки вечно одни те же. Все одно и то же.

– Однако действует с убойной силой.

– Еще как!

– Красивый?

– Потрясающий!

– Жаль, без формы. Представляешь?

– Угу.

Я вздыхаю. Николенька Биллер залетел в наше декабрьское болото, как метеор, болид, космический корабль пришельцев! И, неча врать, произвел на всех нас: на Лелечку, на меня, даже на строгую Аичку! – неизгладимое впечатление. И придираюсь я не по делу, а исключительно для понта… типа, зелен виноград. Мол, и не надо. Не очень-то и хотелось.

– Наверное, и без формы ничего… – задумчиво говорит Баська. Наткнувшись на мой взгляд, добавляет: – В смысле, в цивильном костюме.

Я пожимаю плечами.

– У тебя заниженная самооценка, – разоблачает мои мысли Баська. – Подумаешь, командир корабля! Мы тоже девушки хоть куда. Сам с усам. Давай за нас!

– Подожди! – восклицаю я. – Знаю!

Я срываюсь и бегу в кабинет отца – комнату, полную книг по медицине, семейных альбомов и постеров на медицинские темы – учебных пособий. Снимаю с полки синий плюшевый альбом с серебряными застежками, подарок тети Аички. У нее такой же, только бордовый. В отличие от меня, она держит его на виду, на журнальном столике, и на нем нет пыли. Пролистываю весь, в самом конце натыкаюсь на небольшую любительскую черно-белую фотографию: мои родители, величественная тетя Ая, Лелечка с выпученными глазами, строгая Амалия, незнакомая красивая молодая женщина с локонами, рядом с ней – мальчик. И я сбоку: скривилась, растрепанная, воротничок перекошен. Несу альбом Баське.

– Вот! В бабочке!

Она восклицает разочарованно:

– Но он же здесь совсем маленький!

Я фыркаю:

– Это было тридцать лет назад!

Она наклоняется над фотографией, кажется, даже нюхает.

– Похож на хомяка, посмотри, какие щеки. И бабочка! Представляешь, он уже тогда носил бабочку. Ябеда!

– Ябеда?

– Ну, морда как у ябеды-отличника. Я уверена, учителя его просто обожали!

– Он сказал, что терпеть ее не мог, но мама заставляла. Аичка так и сказала: хороший немецкий мальчик.

– Он что, немец?

– Биллер? А кто он, по-твоему?

– Ну… мало ли!

– У них немецкие корни. Амалия – его тетка.

– Амалия? Твоя Белая крыса? – поразилась Баська.

– Она тоже Биллер. Я тебе сто раз говорила!

– Ну… может, и говорила. А это что за чучело с краю?

Я молча отнимаю у нее альбом, захлопываю, сую под диванную подушку.

– Давай за любовь, – предлагает Баська. – Ты сейчас выглядишь намного лучше, честное слово!

Потом закончилась наливка, и мы пошли спать. Я – в спальню, Баська осталась на диване. Уснула я мгновенно, как провалилась. И мне приснился серебряный самолетик, который настырно звенел, танцуя в голубом сияющем небе.

Оказалось, звенел ни свет ни заря не самолетик, а телефон. Лелечка! Я услышала в трубке ее возбужденный шепот:

– Анечка! Это ты? Анечка, это такой мальчик! Такой мальчик! Чудо, а не мальчик! – Она даже застонала от восторга. – Он проводил тебя, вернулся и вымыл посуду и все время расспрашивал о тебе.