И тогда Спрингер произносит фразу, от которой я едва не падаю со своего стула.

– Тяжелое расставание, да? Ты в порядке?

– Расставание? – Я понятия не имею, о чем он говорит.

Кабрера толкает его локтем, но Спрингер просто не умеет держать язык за зубами.

– Ты и Салливан. Он идет на выпускной с Шелли Тернер. Вся команда пытается выяснить, кто кого бросил.

Марк пинает Спрингера под столом.

– Чувак, заткнись. Это грубо.

Спрингер краснеет и бросает на меня виноватый взгляд.

– Прости.

Его слова звучат как гром среди ясного неба, и у меня не сразу получается их осознать. Полагаю, меня не должно удивлять, что все считали нас парой. Мы с Эриком все время вместе. И все же я удивлена. Мы никогда не держались за руки, не целовались, не делали ничего романтичного. Еще меня поражает тот факт, что команда обсуждала наши отношения. Странно, что это их так волнует. Эрик всегда держался немного на расстоянии от товарищей по команде – совсем как я. Словно мы с ним живем в своем собственном мире.

– Эм. – Мое лицо горит от смущения. Я качаю головой, чтобы хотя бы немного прийти в себя. – Мы с Эриком… никогда… Конечно, мы лучшие друзья, но…

Теперь настала их очередь удивляться.

– Так вы никогда не встречались? – спрашивает Спрингер. – Правда?

– Все это время? – недоумевает Рейнольдс.

Я качаю головой.

– Ты лесбиянка?

Типичный Алекс Кабрера. Я ни капли не удивлена бестактностью его вопроса. Он никогда не задумывается перед тем, как сказать какую-нибудь глупость, и является постоянным зачинщиком конфликтов – случайных или намеренных.

Я немного смущена этим вопросом, но не могу винить Алекса за любопытство. Я увлекаюсь мужским спортом, не ношу ничего, кроме джинсов и маек, мои волосы всегда затянуты в хвост, у меня нет косметики, и я никогда не была в отношениях. Меня ни разу не приглашали на свидание.

Трое парней наклонились вперед, ожидая моего ответа. Им и правда интересно. Я не знаю, как к этому относиться. Очевидно, что женственный или мужественный вид человека не определяет его ориентацию, но мне немного обидно, что у них вообще возник этот вопрос. Это еще один удар по моему самолюбию.

Мне хочется провалиться сквозь землю, но я не могу допустить, чтобы они знали, как меня это задевает. Мне не нужна их жалость.

– Нет, – отрезаю я. – Я не лесбиянка.

Кабрера поднимает руки, давая понять, что у него больше нет вопросов, Спрингер краснеет, словно ему стыдно за меня, а Рейнольдс задумчиво кивает, обдумывая мой ответ. Когда я бросаю на Марка вопросительный взгляд, его хитрое выражение сменяется широкой улыбкой.

– Если Салливан идет на выпускной с Шелли Тернер, то с кем пойдешь ты?

А я-то думала, что вопрос про мою ориентацию был неловким. Любой ответ – положительный или отрицательный – не выставлял меня в дурном свете. А теперь мне нужно признаться им, что никто (парень или девушка) не пригласил меня на танцы. Вместо этого я оборачиваю сложившуюся ситуацию против Рейнольдса.

– А сам-то с кем пойдешь?

На секунду мне кажется, что он хочет пригласить меня. Может, поэтому он выглядел таким задумчивым, когда я рассказала про свою ориентацию, и сразу же спросил, с кем я пойду на выпускной. Но я ошибаюсь. На лице Марка появляется очаровательно самодовольная улыбка, и он буквально надувается от гордости.

– Я иду с Рейчел Джадж.

Я не сразу понимаю, о ком он говорит.

– С чирлидершей?

Он улыбается еще шире и кивает в ответ.

– Рейчел дружит с Лейлой, сестрой Джейса. Она сама меня пригласила.