Но не успели, потому что по пешеходной дорожке уже двигались люди. Гончаров нажал на тормоз и повернул руль влево. Машину выбросило на встречную полосу, и она боком влетела в стоящий рейсовый автобус.

– Ты как, Игореша? – спросил майор.

– Мне-то что – мы твоим боком въехали.

– Я не про то: в тебя же стреляли у шлагбаума. Из «Крузера» того два раза пальнули, и ты упал.

– Со мной все нормально… – сказал Гончаров и вдруг почувствовал, что не может вдохнуть.

Пуля, летевшая в него, ударила в грудь, но сплющилась от удара в бронесталь и застряла в ткани бронежилета. А ему показалось тогда, будто это он сам упал.

– Кажись, ребро сломано, – сказал Игорь и поморщился от боли.

А его начальник уже с кем-то беседовал по рации, называя марку машины и номер.

Сгоревший «Лендкрузер» обнаружился через четыре часа как раз на свалке, неподалеку от въезда в тот самый гаражный городок. Преступники просто сделали небольшой круг и вернулись. И почти наверняка наблюдали, как мимо проехали машины дежурных служб, как вскрывали гараж, в котором и в самом деле был подвал, оборудованный для содержания заложника, которого, судя про всему, собирались привезти сюда в самое ближайшее время.

А может, преступники и не стали наблюдать, за ними сразу приехала другая машина. То есть не за ними, а только за одним, если, конечно, в «Лендкрузере» было не больше двух человек. Один так и остался в машине, когда ее поджигали. Как выяснилось, бандит был ранен в спину выстрелом из пистолета Гончарова, а потом его кто-то добил пулей в затылок. В машине нашли простреленный и обгоревший приемник, по уверению экспертов, с полицейским диапазоном: следовательно, преступники прослушивали все переговоры и знали, где перекрывают дороги и какие силы брошены на их поимку.

Врачи перетянули Гончарову грудь эластичным бинтом и отправили его на больничный. Маме Игорь сказал, что поскользнулся и ударился о ступеньку. Он лежал дома уже три дня, а его начальника в это время пропесочивали на всех уровнях: якобы он сорвал операцию нескольких ведомств по задержанию особо опасных преступников.

– Если вы знаете, кто они и где их искать, – не выдержал Гриня на разборе происшествия, которое проводили в городском управлении, – так задерживайте – я мешать вам не буду…

Его тут же предупредили, что если он еще откроет рот, то будет уволен из органов, а вообще таких, как он, любителей пострелять много, а вот когда надо головой подумать, желающих нет. Еще поинтересовались, почему на разборе нет старшего лейтенанта Гончарова, который в немалой степени способствовал тому, что бандиты не были задержаны. Грицай объяснил, что преступники первыми начали стрелять по старшему лейтенанту, ранили его, и только тогда он открыл ответный огонь, чем спас своего начальника.

– Повезло ему, – вздохнул кто-то из начальников, – а так бы мы ему влепили выговор.

На этом разбор закончили.

В тот же вечер Грицай заехал к Игорю поинтересоваться его здоровьем. Мама тут же побежала в магазин, чтобы принести что-нибудь к чаю. Когда они остались наедине, Сергей Иванович рассказал о том, как прошел разбор.

– Самое поганое, что в этом безобразии участвовал подполковник Корнеев, – сказал он, – и Корень не сказал ни слова в нашу защиту. Спросил только, что мы собираемся предпринять. Пришлось говорить, что ничего, потому что есть люди более опытные, умеющие думать головой.

– А на самом деле? – спросил Игорь, зная, что спокойствие начальника отдела обманчиво.

– На самом деле мы продолжаем заниматься этим делом. Я узнал WIN сгоревшего «крузака», он числится за жителем Новгорода.