Никто не посмел бы усомниться в авторитете такого человека, как Уинфрид Скотт Хэнкок. Я склонился над бумагами и убрал их обратно в свой саквояж. Генерал повернулся, чтобы взять стакан чаю, от которого в холодной комнате валил пар.

— А как насчет солдат? — спросил я. — Они все участвовали в войне.

Но его ответ последовал незамедлительно.

— Они мертвы, сэр, — сказал он мне, пристраивая ноги у камина. — И лучше для них оставаться такими.

Тут он прибавил шепотом:

— И для нашей чистой совести тоже.

Неделю спустя его привезли в Пенсильванию и похоронили там, поскольку он скончался от старой раны, которую так и не смогли залечить.

Из записок полковника Уильяма Питтенгера

3

Машина без опознавательных знаков стояла, спрятавшись за рядом деревьев, всего в сотне ярдов от амбара. Того самого амбара, за которым Кэкстон так долго следила. Это была неряшливая груда побитого непогодой дерева с прорезанными то тут, то там окнами. На вид он выглядел заброшенным или же негодным для использования, но она знала, что амбар этот поддерживается в надлежащем состоянии всеми пятнадцатью членами семейства Годвин, каждый из которых обладал криминальным прошлым. Насколько она могла судить, все обитатели спали. Серая белка пробежала возле водостока, и Кэкстон чуть не выпрыгнула из сиденья. Чтобы успокоиться, она нацарапала в блокноте несколько строк.

«29 сент. 2004, продолжаем наблюдение за местом укрытия Годвинов возле Лэрдсвилля, Пенсильвания».

«Вот оно», — подумалось ей.

День облавы наконец настал. Она подняла глаза. Часы на приборной доске щелчком переключились на 5.47 утра, и Кэкстон сделала отметку.

— Я насчитал впереди пять автомобилей, — произнес капрал Пейнтер. — Это их машины — вся семейка в сборе. Мы одним махом можем схватить всех.

В данном расследовании Кэкстон, как младшему офицеру, полагалось прикрывать одного из более опытных полицейских. Пейнтер занимался этим годами. Он отхлебнул кофе с молоком и кинул взгляд через ветровое стекло.

— Первый раз в настоящем полицейском деле, так?

— Да, можно и так сказать, — ответила она.

В прошлом она принимала участие в одном расследовании. Она сражалась не на жизнь, а на смерть с вампирами, и каждый из них был намного смертоноснее, чем любой злоумышленник, с которым когда-либо в своей работе сталкивался Пейнтер. Случай с вампирами продвинул ее по карьерной лестнице, но в личном деле не был отмечен нигде. Прошел почти год с тех пор, как она была переведена из службы дорожного патрулирования в Бюро криминальных расследований. За это время она провела бесчисленные часы в академии в Херши, сдала письменные и устные тесты, прошла испытание на детекторе лжи и проверку личного дела, тесты на полное соответствие по психологическим, медицинским и физическим показателям, включая анализ мочи на содержание наркотиков, прежде чем действительно была допущена к настоящему расследованию «в боевой обстановке». Тогда-то и началось самое трудное, настоящая работа. Последние два месяца она вела наблюдения из машины, сидя посменно по двенадцать часов, следя за сараем, в котором, как предполагалось, находилась крупнейшая в штате лаборатория по производству метамфетамина. Кэкстон еще никого не арестовывала, не конфисковывала улик, не допрашивала подозреваемых. Эта облава должна была показать, годится она для криминальных расследований или нет, и Лоре хотелось, чтобы все прошло идеально.

— Тогда мой тебе совет. Нечего записывать каждые пять минут, если ничего не происходит.