В центре комнаты стояла огромная кювета из полированного алюминия, размером с ванну.

— Мы держим это для того, чтобы хранить в ней человеческие останки, впрочем, я думаю, что тот добрый предшественник, который основал, эту лабораторию, даже не предполагал о нашем выдающемся госте.

Кэкстон заглянула в бадью и почувствовала идущий оттуда жуткий запах. Она наклонилась ближе, но обнаружила только нескольких личинок, слепо ползавших по дну кюветы.

— Вы спите в этом корыте, — сказала она вампиру.

Большинство животных в ужасе сбежали бы при малейших признаках приближения вампира. Насекомые же, особенно личинки, были исключением. В течение дня тело вампира не просто спит, оно разжижается. Личинки же находят бесплатную еду везде, где только та появится.

— Он говорил, якобы ему нужно что-нибудь получше, настоящий гроб. Прошлой ночью он вышел и разыскал один. К несчастью, вы оказались там в самый неподходящий момент.

Или в подходящий, подумала она. Самое время, чтобы раскрыть странную игру, которую затеял археолог. Это открытие, вероятно, убьет ее, но еще оно означало, что вампир не сможет и дальше скрываться. Сколько людей в курсе того, что она здесь? Половина полицейского департамента знала, что она отправляется на эту встречу. Если она не появится в участке этим вечером, местные копы начнут складывать кусочки головоломки вместе. Здесь они станут искать в первую очередь.

Конечно, к этому времени она будет мертва. Волна ужаса прокатилась у нее по спине. Лоре захотелось сбежать. Ей хотелось кричать.

Но она еще сохраняла контроль над собой.

Гейстдорфер снова махнул ей пистолетом. Очевидно, прежде он никогда не держал его в руках. Если бы предохранитель был снят, Лора нервничала бы намного больше, но даже в полумраке Кэкстон видела, что он на месте. Наверное, ей следовало бы попробовать предпринять какой-нибудь героический шаг, например вырвать пистолет из руки Гейстдорфера. Если бы только не вампир у нее за спиной.

— Как вас зовут? — спросила она.

Вампир лишь оскалился, отвратительно пародируя человеческую улыбку. Зубы в тусклом свете выглядели очень острыми.

— Вы были солдатом? — спросила она снова.

Так и не получив ответа, она повернулась к Гейстдорферу.

— Он был солдатом в битве за Геттисберг?

Гейстдорфер опустил голову на секунду, но на вопрос не ответил. Эти двое явно были достаточно умны, чтобы помнить, что она была из полиции, а раз она задавала вопросы, значит, доискивалась до сути. Они же не собирались ей ничего выдавать.

Пистолет шевельнулся снова, и на этот раз она тоже зашевелилась, направляясь по коридору к лестнице. Из окон лился оранжевый свет, отбрасываемый с улицы натриевыми лампами. Свет проходил сквозь листья рвущегося на ветру дерева, и длинные, похожие на кинжалы тени скользили по ступеням, пока Кэкстон спускалась вниз. Внизу она толкнула дверь, и холодный ночной воздух ворвался внутрь. Там, за дверью, была автостоянка. Студентов на ней не было — наверное, у них хватило ума принять во внимание ее предостережение и запереться на ночь.

У Гейстдорфера оказался «бьюик-электра» цвета красного вина, большая раритетная машина с «плавниками» на багажнике. Он открыл водительскую дверцу и жестом пригласил Кэкстон садиться.

— Вести буду я? — удивилась она.

Он наконец-то ответил.

— Боюсь, гидроусилителя здесь нет.