То, что она написала, поразило их обоих.

ответов, что ищете, нет у меняно есть и другой, кто знаетмертвец в доме этомя призвать могу егоцену ты знаешь

Кэкстон вновь перечитала слова на экране компьютера.

— Она говорит, якобы может призвать Гейстдорфера как не-мертвого. Она утверждает, будто он знает нечто, что может нам пригодиться. Откуда она об этом знает?

— Ты же прекрасно понимаешь, они могут общаться без слов, — пояснил Аркли. — Она почувствовала приближение вампира. Должно быть, смерть Гейстдорфера она тоже ощутила. Думаю, нам надо так и сделать.

— Нет, нет, нет. Нет. Абсолютно невозможно, — возразила Кэкстон. — Никогда. Этого нельзя делать. Вероятность нулевая, поэтому перестаньте даже думать об этом.

Это она говорила сама себе. Аркли вернулся к гробу, терпеливо задавая Малверн вопросы и следя за тем, как она мучительно долго пишет ответы, одну букву за другой.

— Нет. Мы никогда не сделаем этого.

Она стояла в углу и бормотала это про себя. Ей казалось, она сходит с ума. Но она была не сумасшедшая. Это Аркли свихнулся, посмев предложить подобное. Он изменился. Его раны и горечь сожалений лишили его разума.

— Это заведомый провал.

Но Кэкстон превосходно знала, что другого пути нет. И она сделает это, поможет Малверн вернуть Гейстдорфера обратно из мертвых только для того, чтобы допросить его, это был вопрос практически решенный.

Но как бы то ни было, оставалась еще какая-то часть ее прежней, застывшее выцветшее пятно в ее душе, которое все еще было похоже на Лору Кэкстон, служительницу закона. Какая-то частица ее, которая верила в человеческое достоинство и сострадание к мертвым. Она была невелика, но ее хватило, чтобы ощутить омерзение.

— Это просто невозможно, — сказала она на этот раз громко. — Малверн не пила его крови. Это сделал мой вампир. Никто не может призвать не-мертвого, кроме вампира, который убил его.

Аркли постучал по крышке ноутбука.

— Я только что спросил то же самое, — сказал он.

Ответ Малверн был написан на экране:

проклятие одно на всех

— Что это значит? — изумилась Кэкстон.

Аркли пожал плечами.

— Это значит, разницы никакой. Поскольку кровь из тела выпита, проклятие на нем есть. То же самое проклятие, которое делят они все. Я ей верю.

— Это… страшно, — сказала Кэкстон.

Малверн была закоренелой лгуньей. Мастерским манипулятором. Поверить ей, довериться было абсолютной глупостью.

— Послушайте, ведь мы ее знаем. Мы знаем, что она скажет или сделает все, что угодно, если решит, будто это хоть на один шаг приближает к тому, чтобы выбраться из этого гроба на своих двоих. Она сказала, ей потребуется кровь, чтобы сделать это, много крови…

Аркли прокрутил страницу вниз.

сила моя слабеет мне нужно больше

— Точно. Так она получит кровь. Но что, если мы покормим ее и ничего не произойдет, а она скажет: «Ну, черт, ребята, кажется, крови недостаточно. Может, если бы вы дали мне еще чуть-чуть…» То есть сколько вы хотите ей дать?

У Малверн был ответ и на это:

одна десятая часть женской мерыбудет довольно

— Ого!

В теле человека находится в среднем около шести литров крови.