— И все? Странно, ведь вы служите рядом…

Комендант в раздумье покачал головой.

— Основали его вроде бы карфагеняне. Давно. Еще до кельтов. Карфагеняне смешались сначала с Древним Народом, с тем, кто поднимал большие камни. Потом с народом озисмиев. Торговали, жили богато. Юлий Цезарь включил их в состав империи. На федеративных началах. Но отношения не были особенно тесными. Префектов туда не назначают уже лет сто или двести. Податей они не платят. Недавно наш командующий предложил им объединить силы для защиты Арморики. Я как раз был у него, когда пришел ответ. Они уведомили нас, что Ис, патрулируя собственные воды, служит Риму единственно истинным и наилучшим образом. Все это в самых изысканных выражениях, разумеется. Командующему пришлось проглотить. Против Иса мы бессильны. Город окружен неприступными стенами, перекрыть морские пути тоже нет никакой возможности. А потом, может быть, они и правы… Не знаю. Говорю же вам, я там не был.

— Похоже, там вообще никто не был. Странно. Никто ничего не знает, никто в Исе не был, и никому не интересно? Очень странно.

— Более того, — комендант опустил голову и прикрыл ладонью глаза, словно погрузившись в воспоминания. — Меня никогда не тянуло туда, даже в юности, когда я был смел и любознателен. Почему? Об Исе нет никаких письменных упоминаний. Я читал Цезаря, Тацита, Плиния. Я читал все труды, посвященные Арморике. Ни слова. Даже в «Записках о Галльской войне», хотя ходят легенды, что Цезарь лично побывал в Исе.

Он вздохнул.

— Да поможет нам Христос и воинство небесное, но что-то очень неладно с этим Исом. Поговаривают о каких-то жутких королевских жертвоприношениях, о девяти ведьмах-королевах, которые уединяются на пустынном острове и творят черную магию, и еще всякое такое… Нет. Хватит! Не подобает доброму христианину прикасаться к чертовщине! У меня и без Иса забот хватает.

Грациллоний, впрочем, не настаивал. Утром отряд был уже в пути. Через два дня они пришли в Фанум Мартис, где над заброшенным городом одиноко возвышалась величественная башня, посвященная богу войны.

Оттуда повернули на юг.

Когда-то Арморика была цветущим людным краем. И вот он опустел. Большинство дорог заросло травой и ежевикой. Здесь часто встречались загадочные сооружения из гигантских каменных глыб. Кто их поставил и зачем-оставалось тайной. Галлы говорили, что это сделали боги, или эльфы, или колдуны, или Древний Народ. Как-то раз, рассматривая менгир, Грациллоний заметил щель меж громадных плит, протиснулся в нее и обнаружил склеп. Тут, должно быть, обитала целая семья. И не из бедных — на земле лежали серебряные кубки, покрывшиеся густой патиной, сохранилась и посуда, расписная, тонкого стекла. Мебель вся сгнила. Почему здесь жили люди, что с ними стало? Не одна сотня лет прошла со дня их гибели или исчезновения, но грабители не осмелились потревожить духов давно сгинувших хозяев. И окрестные селяне обходили стороной менгиры, сложенные не то богами, не то колдунами, не то Древним Народом. Грациллоний ничего не тронул и никому ничего не сказал.

Он видел, что солдатам не по душе его вечерние походы в капища неведомых богов, чья мощь была явлена так наглядно: самый мелкий из камней весил многие тысячи фунтов. Но Грациллоний не боялся богов. Он знал, что Ариман не унизится до того, чтобы в борьбе с человеком звать на подмогу каких-то жалких духов. Но даже если это случится, духов рассеет свет Ормузда, воплощенный в Митре.

Грациллоний не верил нелепым, путаным рассказам об Исе.

Утром солдаты поднялись с первыми лучами солнца, помолились — каждый по-своему, после завтрака свернули лагерь, отправились в путь и к полудню были в Кондат Редонуме.

Наконец-то они очутились в обычном провинциальном имперском городке.