— «Именем Венеры, Юпитера, Нептуна. Здесь граница земли, которой Ис владеет с незапамятных времен, вдоль Редонского тракта. В том принесли мы святую Клятву, на веки вечные. Год DCLXXXVIII AVC. По воле SPQR. Год XIII от Знака, данного Бреннилис. С Гаем Юлием Цезарем, принесшим святую Клятву».

— Четыреста с лишним лет назад, — прошептал Грациллоний. Сзади подошел Эпилл. — Как все тут сказано… — Он и сам не смог бы объяснить, что ему не нравилось. — Слог какой-то странный.

— Похоже на границу. — Эпилл огляделся. — А где же часовые?

Северный ветер пригибал к земле редкие чахлые деревья. В скудной кормом седловине меж холмов застыла отара овец, и больше ничего живого вокруг не было. На западе, перетекая на горизонте в свинцовое небо, лежало море. Едва различимые, белели пятнышки парусов. Скорее всего, подумал Грациллоний, рыбачьи шхуны. Почва на побережье каменистая. Едва ли она может прокормить город. Исанцы живут морем.

— Не думаю, что им нужны часовые, — медленно проговорил центурион. — У них мир и с озисмиями, и с Римом.

— А пираты? — настаивал Эпилл. — Пираты высадятся и войдут в город.

— Видно, не могут. Что-то их удерживает. Только что?

— Может, древние боги Рима? — подал голос Кинан. Он сегодня был знаменосцем. — Может, они все ушли сюда и властвуют над городом?

— Боги, упомянутые в надписи, — не римские, — сказал Грациллоний. — Хоть и с латинскими именами. Римляне считали, что у всех народов те же боги, что и у них. А это не так. Ты и сам, наверное, знаешь, что ваша Сулис — все-таки не Минерва. Или вот — Венера названа здесь первой. Почему? Мать-богиня? Может быть. Если бы мы могли прочитать надпись на втором камне, мы бы узнали много интересного о богах города Ис.

— Демоны! — воскликнул Будик. — Иисус Христос, — взмолился он, воздев руки, — не оставь нас! Рассей силы тьмы!

— Смирно! — скомандовал Грациллоний. — Вперед — марш!

— Митра, Бог Света, укрепи солдат Твоих, — прошептал он, садясь на лошадь. Грациллоний почему-то уже давно не мог заставить себя сотворить молитву. Неужели он зашел так далеко от дома, что бог предков больше его не слышит?

Или вера его ослабла? Чего он испугался? Тихий, мирный край. Солнце, море, горы… А рядом — чудесный Ис, Ис таинственный. Ис выслушает его и согласится с ним. Требования Грациллония не будут чрезмерны. Строгий нейтралитет — и не более того. Может быть, военная помощь, если на Максима поднимется западная Арморика. Грациллоний объяснит, как выгоден городу умный и сильный император.

А потом… Потом Максим в благодарность присвоит Грациллонию звание сенатора. И, может быть, его отцу тоже. А офицера-сенатора, сослужившего службу Империи, ждут великие дела, власть, почет, бессмертная слава.

Грациллоний вдруг подумал, что не знает, до каких пределов простираются его желания. Он привык жить одним днем, не заглядывая в будущее. В туманной дали маячило продвижение в старшие центурионы; потом — отставка, возвращение в родные края. Он купит дом и будет жить среди своего народа, белгов. Устроит столярную мастерскую — ему всегда нравилось возиться с деревом, — заведет лошадей, собак, на подоконнике будет лениво мурлыкать кот. Конечно же, он женится, и жена родит ему сыновей… Примерно такие картины — смутные, неясные — рисовались Грациллонию в минуты раздумий о будущем. А чего на самом деле он хочет? Чего он достоин?

Внимание его привлекли странные очертания справа от дороги.