– Что здесь произошло?

– Вы хозяйка питомника?

Катя в эту минуту даже не поняла, кто ее спросил. В узком коридоре, куда она попала с улицы, толпился народ – в основном женщины, и все они плакали, голосили как по покойнику. На стуле под разноцветными плакатами сидела женщина в ярком желтом плаще – немолодая крашеная брюнетка, явно в обморочном состоянии. Вокруг нее суетились, подносили к носу пузырек с нашатырем, пытаясь привести в чувство.

От нашатыря она вздрогнула, открыла глаза и внезапно протянула к Кате руку, что-то бессвязно бормоча.

– Вы хозяйка? Боюсь, что вы уже не хозяйка. Они там все мертвы. Ни одного живого, – раздался позади мужской голос.

Катя оглянулась. За ее спиной стоял молоденький, хрупкий, как тростинка, участковый. Фуражка на нем – гигантских размеров, как такую только выдали на складе обмундирования, прямо генеральская фуражка. Паренек рыжий и с веснушками. Но сейчас все веснушки словно полиняли, такой он был бледный.

– Я капитан Петровская Екатерина, мы со съемочной группой приехали из Главка на открытие вашего отделения и поймали сообщение о происшествии.

– Лейтенант Миронов. Участковый уполномоченный.

– Лейтенант, что тут случилось?

– Сейчас сами увидите. Если нервы у вас крепкие.

Они пошли по коридору, идеальной чистоты, открыли стеклянную дверь и попали в просторное помещение с высоким потолком, заставленное небольшими клетками, в которых размещались круглые домики для кошек.

А потом Катя увидела самих кошек.

На полу каждой клетки – скорченный труп.

Кошки, коты, взрослые особи и совсем молодые котята. В каждой клетке – мертвец. Катя сбилась со счета.

– Ой, мамочка, да что же это… Может, это вирус какой-то? Чумка?

Участковый Миронов присел на корточки перед одной из клеток с розовым домиком внутри.

На полу клетки валялся труп крупного дымчатого кота в темных полосках и пятнах.

В уголке клетки Катя увидела какие-то красные ошметки. Ей стало дурно.

Она закрыла рот рукой.

Сзади послышался энергичный громкий голос:

– Пропустите, попрошу не мешать!

В зал с клетками вошел еще один рыжий паренек постарше, в полицейской форме, с веснушками, без фуражки, зато с увесистым криминалистическим чемоданом на ремне – походной кримлабораторией.

– Вовка, не сходи с ума! – бросил он участковому с ходу. – И не вздумай сразу к нему ехать. Все равно толку не будет, пока у нас нет прямых доказательств.

Катя поняла – это тот самый эксперт-криминалист из рации. А участковый – тот самый Вовка. Лейтенант Миронов. Мальчик-одуванчик.

– Убью его! Убью эту гадину.

Мальчик-одуванчик вскочил, точно подброшенный пружиной, и схватился за кобуру.

Он ринулся назад к выходу.

– Вы кто по званию? – гаркнул эксперт опешившей от неожиданности Кате.

– Я? Я к-капитан.

– Так скомандуйте ему, меня он не послушает! Остановите его, не видите, он на все готов, сейчас рванет к нему и пулю в лоб!

– Лейтенант Миронов! – закричала Катя во всю мощь своих легких. – Вы что себе позволяете! Спрячьте оружие.

Участковый обернулся. Оружие табельное, впрочем, он так и не достал.

– Остынь, братишка.

Сказал эксперт мягко, и тут Катя поняла, что участковый и криминалист – братья: младший и старший.

В кошачью мертвецкую с розовыми домиками вошел патрульный.

– По какой статье? – спросил он. – Опять как в тот раз? Жестокое обращение с животными и уничтожение имущества?

– Других статей для этого пока не изобрели, – ответил участковый Миронов, он взял себя руки – бледный, тоненький, как былинка.