Он был уверен, что Нэнси работает на Службу безопасности. Но это его не тревожило. Он был всего лишь разгильдяй, в меру своих сил пытающийся делать работу, которая была не по зубам ни одному человеку, и Служба безопасности могла сколько угодно проверять его при помощи тестов и диаграмм всякий раз, когда Нэнси отдавала распоряжение.

Он прошел по двору и увидел, что Нэнси остановилась у конца брусчатой дорожки и ждет его. Она держалась в тени, и лицо у нее было напряженное.

— Там Гофф, — сказала она. — Он кого-то привел.

— Спасибо, Нэнси, — поблагодарил Вульф. — Я уже иду.

— Что-то случилось, Гил?

— Да нет. А что?

— Этот человек, который пришел с Гоффом. Я почти уверена, что он из Центрального бюро.

Вульф заставил себя рассмеяться.

— Мы их не волнуем, Нэнси. Не настолько мы важны.

— Его фамилия Хьюз. Сидни Уодсворт Хьюз.

Она хмыкнула, произнося это имя.

— Прямо как стихи, — сказал Вульф.

Караульный у входа все так же стоял навытяжку, но на его любезности это никак не отразилось.

— Ну как, видели котят, сэр? — поинтересовался он.

— Нет, — ответил Вульф, — Я до них не дошел. Завтра посмотрю.

— На них стоит взглянуть, — сообщил охранник без малейшего выражения.

Гофф с Хьюзом ждали его в кабинете. Хьюз оказался крупным мужчиной — этаким лощеным типом. Такого, пожалуй, нелегко будет переспорить, сказал себе Вульф. Гофф представил их друг другу.

— Хьюз из Центрального бюро Службы безопасности.

Вульф пожал Хьюзу руку и изумился тому, как это Нэнси так хорошо разбирается в людях.

— Я пошел, — сказал Гофф. — У меня работа. Когда закончите, позвоните мне и я пришлю за вами машину.

— Благодарю вас, Гофф, — ответил Хьюз. Его слова определенно прозвучали как разрешение уйти.

— Сообразить вам чего-нибудь выпить? — спросил Вульф.

— Может быть, попозже, — сказал Хьюз. — Сейчас мне надо о многом с вами поговорить.

Разговор начинался на какой-то фальшивой ноте. Все было слишком поспешно, слишком натянуто, чтобы быть драматичным, хотя ощущение драмы все-таки проскальзывало. Ничего хорошего из этого не выйдет, подумалось Вульфу.

Интересно, не имеет ли это отношения к Хендерсону? Исчезновение Хендерсона казалось ему единственной причиной, по которой в его кабинете мог появиться человек из Центрального бюро. Но дело Хендерсона было закрыто. Гофф проделал такую работу, которая не оставляла в этом никаких сомнений. Каждый факт, каждый аспект этого исчезновения был учтен и расследован. Вся история — насколько там вообще было что-то известно — была черным по белому записана в официальных документах.

Хьюз грузно опустился в кресло и поставил перед собой свой портфель.

— Насколько я понимаю, пропал человек.

Вульф кивнул.

— Гофф рассказал мне об этом, — продолжал Хьюз, — Это очень похоже на дело Такермена.

— Гофф — молодец, — сказал Вульф.

Он знал: чтобы руководитель проекта хвалил начальника собственной службы безопасности — это уже на грани ереси. Но его это не волновало. Слишком уж напыщенным был этот Хьюз.

— Однако я здесь не затем, чтобы говорить о Хендерсоне, — как ни в чем не бывало продолжал Хьюз, — Я приехал сообщить вам, что мы нашли Такермена.

Вульф выпрямился в своем кресле. На мгновение он застыл, отчасти от безотчетного стремления взять себя в руки, порожденного почти врожденной решимостью не выказывать никаких эмоций, отчасти от поразившей его словно холодным стальным клинком мысли: если то, что сказал Хьюз, правда, значит, большая часть надежд, которые возлагали на «Песочные часы», только что развеялась как дым.