— Есть кое-что выше закона.
— И что же? — вздохнул артефактор и оглянулся на Васюкова.
Процедура была строго регламентирована. Наблюдатель подошел к ним. Остановившись рядом с аретфактором он уставился на голубой шар, покрытый тысячами мелких трещинок. Однако, при внимательном рассмотрении, оказалось, что это не трещины, а вязи очень мелких и сложных рунных комплексов.
— Есть империя. Она выше морали, закона и жизни, — ответил Михаил Мамукович. — Жаль, что так вышло.
— Мне тоже, — кивнул артефактор и покосился на ключника, что дожидался у входа.
— Прощай, — кивнул ему Григорян. — Не тяни.
— До встречи, — отозвался профессор и отщелкнул два держателя, что намертво удерживали «сердце» следователя в груди.
Артемий Георгиевич аккуратно достал из груди сердце и демонстративно протянул его наблюдателю. Тот взял его в руки, покрутил и взглянул на профессора.
— Осторожнее, Фи… Осторожнее, Игорь Романович, — тут же исправился он, внимательно следя как тот убирает сверху в карман и достает точную копию из другого. — Давайте я лучше сам передам.
Взяв поддельное «сердце», он прошел по комнате к ключнику и передал его в руки управляющего хранилищем.
— Позаботьтесь о нем, — кивнул ему Артемий Георгиевич. — Он был отличным другом. Сложным человеком, но другом отменным.
* * *
На плечо девушки легла мужская рука и ее затрясло.
— Маргарита…. Вставай!
Веки юной некромантки дрогнули, а затем прови сползли к переносице.
— Маргарита… — снова раздался уже другой мужской голос.
Девушка нехотя приоткрыла глаза и обнаружила над собой три довольные морды.
— Маргарита, мы там картошки нажарили, — с улыбкой произнес Петров.
— И огурцов соленых достали, — кивнул Невский.
— Вставай, остынет, — закивал Катаев.
Девушка зажмурилась, затем снова открыла глаза, но это был не сон. Парни стояли над ней с довольными мордами.
Маргарита села, хмуро осмотрела парней и спросила:
— Вы, блин, нормальные? Какого черта вы ко мне в каморку приперлись? А если я раздетая?
— Ты всегда в одежде спишь в каморке, — пожал плечами Вешкин, что стоял у входа.
— А почему так паленым пахнет? — осторожно спросила девушка. — Вы картошку сожгли?
— Обижаешь, — возмутился Невский. — Все как Фирс учил. Чтобы с коричневой корочкой была. Без черноты.
— С маслом нерафинированным, — кивал Катаев.
— А чего тогда пахнет так? — спросила она.
— Это от меня, — показал забинтованную руку Вешкин.
Девушка осторожно поднялась, недоверчиво осмотрела ребят, а затем вышла в прозекторскую.
Там, на столе стояла тарелка с жареной картошкой. Рядом, в другой посуде, находился нарезанные соломкой соленые огурцы. Тут же на столе находилась небольшая плошка со шпиком и нарезанный черный хлеб, рядом с которым сиротливо пристроились парочка очищенных зубчиков чеснока.
— Выглядит не плохо, — кивнула Маргарита и указала на раковину в углу помещения, откуда торчало сразу четыре ручки от сковородки. — Если бы не вон те спаленные сковородки. Вы только спалили картошку или еще что-то натворили?
Тут девушка заметила как Невский опустил взгляд на руки с несколькими порезами и тут же спрятал их за спину.
— Не у всех всё получается с первого раза, — философски заметил Вешкин. — Бывают и промашки.
Девушка еще раз оглядела парней, а затем строго спросила:
— Вы же это не из альтруистических побуждений делали? Что вам от меня надо?
Парни переглянулись. |