|
Почти тут же кошмар рассеялся, настолько быстро, что Погон даже рассмеялся. За ним гнался всего лишь какой-то мутант, мерзкое порождение Зоны, а вовсе не люди! — Какое облегчение! — передразнил Погон сам себя. — Неужели не все равно, кто голову оторвет? Он заставил себя подняться и на дрожащих ногах вернулся к растяжке. От места взрыва отползала большая черная собака. Та самая тварь, что убила Пилота, та, от кого бежали кабаны. Теперь у нее был перебит позвоночник, мутант полз и скулил, как щенок, волоча по траве серые кишки. Услышав выстрелы, Погон даже испугался — не сразу понял, что стреляет он сам. Остановился, только разнеся на куски мерзкую голову чудовища. Сильно кольнула щека и тут же прошла, хотя до этого болела постоянно. — Вот какой я молодец… Мое же умопомрачение меня и спасло… — Погон привалился плечом к березе, сменил рожок. — Надо срочно к кому-то пристать, где-то отлежаться. Иначе я свихнусь окончательно. Вот так, наверное, и становятся бомжами… Он снова вышел к шоссе и увидел фигуру в черном пальто, медленно бредущую через луг от гаражей. Сверкала на солнце обширная лысина, развевалась седая борода. «Ну что тут сказать? Легок на помине!» 7 Лысый шел зигзагами, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться на небо. Еще задолго до того, как бомж подошел к лесу, Погон услышал его монотонное бормотание, разобрав даже любимое словечко: «Зона». Ни одна тварь не появилась за это время поблизости, ни в одну аномалию бестолково бредущий сумасшедший не угодил. «Везет же дуракам!» Погон сплюнул, но тут же вспомнил, что ему самому тоже удивительно везет. — Лысый! — позвал он бомжа, когда тот выбрался на шоссе, явно собираясь двигаться куда-то на восток. — Иди сюда, это я! Бомж замолчал, испуганно оглянулся и вдруг побежал прочь. Погон, отчаянно ругаясь, в несколько скачков догнал его и затащил за деревья. — Не узнал, что ли! Это я, По… Ну, Каша, помнишь такого? — Каша не такой! — буркнул бомж, отводя сумасшедшие глаза. — Нет больше Каши, недолго имя его жило… А сам он живой, его Зона любит. — Это я, дурак, я! Погон похлопал себя по карманам и нашел зажигалку, бесполезную вещицу, которую все таскал с собой, словно талисман. — Вот, видишь? Это ты мне дал! — Жак… — успокоился Лысый и тут же загрустил. Он повертел в руках смятую зажигалку, даже понюхал. — Жак. Мой друг. Зона его любила, забрала. — Хорошая любовь! — хмыкнул Погон. — Ты куда идешь-то? — Туда. — Бомж показал пальцем. — Кушать хочу. — Клоун тебя кормит? — У Клоуна живу, — согласился Лысый. — Ночую, кушаю, разговариваю со всеми. Они меня называют Рисовальщик, но я не помню… Наверное, это мое имя. Но его больше нет. Погон почесал в затылке. Ему совершенно не хотелось, чтобы Клоун узнал об этой встрече. |
