И он вышел из автобуса — легкой походкой, со смертоносным луком и колчаном со стрелами за спиной.

Вечерняя голубизна уже наливалась чернотой.

Боргов побежал. Он нутром чуял, откуда взвилась ракета Гровека.

Он бежал все быстрее. Мышцы ног набухали, хрустя и потрескивая. Кости делались все толще и толще. Верхняя часть туловища осталась такой же массивной, как раньше, но нижние конечности превратились в ножищи настоящего великана. И все же они почти не производили шума. В сущности, эти гигантские ноги едва приминали мох.

Возможно, это ожило наследство родителей, одержимых в прошлом, по слухам, технологиями генной инженерии. Но почему тело поднимающегося в гору исполина перпендикулярно линии склона?

Он углубился в лес на скорости, впятеро большей, чем скорость обычного бегуна. Ноги перемещались стремительно, будто и не ведая значения слова «стоп». И вдруг Боргов застыл, как вкопанный, увидев перед собой нечто вроде слепленной из грязи модели Столицы. Группка конических зданий около пятнадцати футов высотой, соединенных мостками и транспортными трубами диаметром полтора фута, — да, сама Столица, казалось, навечно перекочевала в чащу.

Однако взгляд Боргова шарил не по строениям, а по земле под ногами. Кости, кости белели повсюду — череп, сверлящий человека черными провалами глазниц, бедро, похожее на самодельный топор, ребра, ключицы… Большинство костей принадлежало особям знакомых Боргову видов, меньшая часть — неизвестным зверям и птицам, но человеческие останки распознавались без труда. Несмотря на обилие скелетов, в воздухе не чувствовалось ни малейшего запаха тлена и разложения — словно кто-то одним махом содрал с костей плоть.

Ошеломленный возглас Боргова еще не стих, а великан уже взвился в воздух, прыгнув на добрых шесть футов. На том месте, где только что стоял Маркус, суетилось несколько мельчайших существ, напоминающих черные рисинки.

— Извините, парни, но я пока не могу позволить себе стать вашим ужином, — крикнул Боргов крохам. — Пока!

Голос его был страшен, но, едва гигант собирался сделать новый прыжок, по спине пробежал холодок. И он сразу понял, с кем ему предстоит встретиться. Неприятель находился на расстоянии двадцати пяти футов впереди и справа, отделенный от охотника жуткой и мертвой моделью Столицы.

Зловещее предчувствие высасывало силы Боргова — и он изготовился к бою, приняв позу, которая позволила бы ему использовать мускульную мощь по своему желанию. Такие охотники, как Боргов, не испытывают напряжения перед смертельной битвой. Скорчившись, спасаясь от всепроникающей неземной силы, старший Маркус выстрелил — и новая стрела тут же легла на тетиву.

Излучение исчезло.

Охотник не знал, что сталось с его стрелой. Но листья не шелестели, ветки не качались, так что…

Колыхнувшийся воздух огладил правую щеку-и Боргов прыгнул как можно дальше. Выпущенная стрела вонзилась в только что покинутый пятачок. Боргова не удивило, что кто-то голыми руками поймал его дротик, но чудовищная сила, с которой стальной прут был брошен обратно, заставила великана покрыться гусиной кожей. Такой противник может любой камень или сук превратить в смертельное оружие.

Впереди кто-то зашевелился. Приподнявшись, готовясь выстрелить снова, Боргов застыл. На фоне синих сумерек вырос черный силуэт. Острые глаза Боргова заметили пару клыков, блеснувших в уголках рта неприятеля.

— Значит, это ты — моя жертва? Вот мы и встретились наконец, — почти радостно произнес Боргов, наводя острие меткой стрелы на сердце врага.

— Не хочу приветствовать бродячего пса, рыскающего в поисках плоти и крови, — тихо произнесла фигура в черном. — Впрочем, я не намерен тебя убивать. Подожми хвост и убирайся, и я ничего тебе не сделаю.