— Как же, ведь там это обязательно?
— Для полноценных граждан обязательно, а лишенцев, наоборот, в профсоюзы не принимают. Теперь считайте: с 21-го по 32-ой год я в ссылке. Это у вас отмечено. Добавьте пять лет поражения в правах, но в 34-ом я снова сослан до 37-го и еще пять лет поражения… Точно, как в аптеке!
Переводчик спускает три пота, разъясняя термины «лишенец», «пораженный», контролирующему нас великому знатоку русского вопроса. Наконец, я слышу:
— О'кэй!
— Сорвалось с профсоюзом? — отвечаю я по-русски с самой любезной улыбкой. — Накось, выкуси!
Консулы, те любят говорить на культурные и гуманитарные, даже научные темы.
— Сколько ног у паука? или:
— Какой сорт салата вы предпочитаете? Бывает, что и сбивают.
— А кто эти сорта знает? — думает иной колхозник. — В Воркуте они не растут…
Но меня на этом не срежешь! Мы даже о Пикассо с консулом поговорили. Глубоко эрудированный консул мне попался.
Оставался только инспектор. Личность таинственная и до сих пор не разгаданная, как сфинкс. Но повидать его мне не пришлось. На доске объявлений американской регистратуры появился список в 105 фамилий. Все это были свои люди, бывшие и сущие паганцы. В том числе и я сам.
Перед перечнем стояло краткое извещение о том, что все лица, побывавшие в госпитале Пагани на излечении от какой-либо болезни легких, в США безусловно не допускаются. Таково решение особой специальной комиссии.
— Вот так фунт! Не мытьем — так катаньем! — присвистнул я.
Позади кто-то крепко выругался по-русски, потом по-сербски и для полной ясности еще по-итальянски.
Кое-кто из еще сохранивших в некоторой чистоте детскую веру в логику и здравый смысл сунулся в Русский Комитет Владыки Анастасия. Там возглавляющий его молодой человек хлыщеватой наружности и солидаристической внутренности заверил их, что «будет сделано все возможное», а, кроме того, он приобретает на такой случай ферму в Пиринеях, куда он только что ездил…
Пиринейские песни мы слушали уже третий год, и они изрядно надоели всем, кроме их исполнителя.
Что-ж теперь? Оставалось лишь покрутить головой или еще раз выругаться на трех языках…
***
— Подведем итоги и выясним ситуацию, — говорю, я жене.
— Подводи, не подводи, а писаться нам некуда больше, — отвечает она.
— Не решай преждевременно. Ты географию плохо знаешь. Есть такие республики, которые и на картах не обозначены. Сан-Марино, в Пиринеях еще какая-то. Кроме того, есть вроде Либана или Хайдерабада…
Черт их знает, где они находятся! Может туда запишут. Рассмотрим вопрос углубленно. Прежде всего, краткий исторический обзор с года 1946-го, когда в Аргентину писались…
— Под девятым номером, как сейчас помню.
— «Первые да будут последними». Именно этим текстом и руководился И. Л. Новосильцев, задвигая нас с номера девятого в самый конец. А ты не ропщи. На твое место серб попал. Не какая-нибудь шпана, а с долларами.
— И «либеро сбарко» пришло тогда, когда отправку уже закрыли…
— Ладно. Дальше Венецуэла. Не подошел по специальности. Сам дурак был еще тогда. Чили — ростом не вышел. Перу — лишние члены семьи оказались. Парагвай — чего-то в кармане не хватило, чтобы в группу попасть. Бразилия, Австралия, Ныо-Зеланд разом отпали по возрасту. В Боливию — веса не хватило. В Канаду по твоим хореографическим способностям не попали.
— Все равно бы не пустили! — оправдывается жена.
— Так. |