— Да к чему это сейчас? — возмутилась Мила.

— Лидия намекает, что меня ждет смерть в страшных мучениях, — сухо указал Леон.

— Если ты не одумаешься и не перестанешь интересоваться всякой уголовщиной! — парировала Лидия. — Хороших отцов и мужей страшная смерть не ждет!

— Уже можно опровергать этот сомнительный тезис или бесполезно?

— Да прекратите вы, — нахмурился Дима. — Мне всегда казалось, что суть семейного времени исказить невозможно!

— Правильно, давайте все будем лицемерить, лишь бы это со стороны смотрелось хорошо, — с показательным дружелюбием кивнул Леон. — А то вдруг за нами сейчас призраки наблюдают и мы им плохой семьей покажемся?

— Не паясничай.

— Уже и этого нельзя…

Как странно… Еще до того расследования с Джеком Потрошителем Леон без проблем отмахнулся бы от этого уголовного дела. Там у них какой-то Гарри Гудини? Да ради бога, хоть Элвис Пресли! Дима сам бегал бы за ним, умоляя прочитать дело и что-нибудь подсказать.

Но теперь все изменилось. Расследование было не обычной головоломкой, которая сама по себе не так уж важна. Оно было единственным путем к Анне, исключением, которое он мог себе позволить… Леон больше не имел права видеться с ней просто так, но ведь работать вместе — это совсем другое, они стали отличной командой!

Дима тоже знал это. Некоторое время он еще пытался вести отвлеченные разговоры о погоде, ценах на недвижимость и современных школах, но скоро и сам понял, насколько натужно у него получается. Наконец он сдался:

— Думаю, нам с Леоном нужно кое-что обсудить.

— Думаю, давно уже надо, — улыбнулась Мила.

Лидия предпочла ничего не говорить, но по ее выражению лица, раздраженному, злому, несложно было догадаться, что кое-кого дома ждет скандал. Леона это не волновало, он научился просто не слышать ее гневные тирады, отсеивать их, как белый шум.

Они с Димой прошли на балкон. Леону отчаянно хотелось закурить по старой привычке, но после операции с этим пришлось завязать.

— Что за Гудини? — поинтересовался он, наблюдая за звездным небом. Ранние ноябрьские закаты легко превращали вечер в ночь.

— Да нет никакого Гудини, это так, болтовня, ты же знаешь…

— Я знаю, что такая болтовня начинается, когда нет реальных подозреваемых. И когда происходит что-то странное.

— Тут выполнены оба пункта, — неохотно подтвердил Дима. — У нас два трупа, их убил непонятно кто и непонятно как… То есть как — понятно, хотя бы приблизительно, если говорить только о причине смерти. Но как это было проделано, кем, куда он делся потом — здесь вообще по нулям. Гудини, чтоб его порвало…

— А теперь давай по делу. Если бы не сам знаешь кто, ты бы уже мне все уши прожужжал этим делом, как раньше.

— Это «раньше» обеспечило тебе порванное легкое.

— Хорош уже ломаться, — поморщился Леон. — Ты пришел сюда, значит, будешь говорить. Если ты сразу перейдешь к делу, ты сэкономишь нам обоим немало времени. К тому же где-то через полчаса, думаю, сюда примчится моя женушка, отыскавшая в интернете описание очередной мучительной смерти, и расскажет, почему это ждет меня. Так давай же опередим ее.

— Лидия просто беспокоится за отца своего ребенка!

— Это я уже понял. Она сделает все, чтобы я не был убит, но в итоге доведет до самоубийства от депрессии, потому что я пойму, что все равно не жилец. Вернемся к нашему Гудини.

— Если ты хочешь фактов, нужно вернуться не к нему, а к трупам, потому что про него мы вообще ничего не знаем, — усмехнулся Дима.