Редкий дом мог поспорить красотой с особняком Ван Кирков, а богатая история только добавляла ему очарования. И Диана любила бывать здесь, бродить по этим великолепным комнатам.

Она огибала лестницу, чтобы пройти через столовую к выходу в сад, когда перед ней вдруг возник Кэм, только что спустившийся вниз.

— Доброе утро, мисс Коллинз, — сказал он спокойно. — Вот вы и вернулись.

Диана осмотрела его с ног до головы, стараясь скрыть, что ее сердце вдруг забилось неприлично быстро. Вот он, тут. Перед ней. Значит, это не сон. Он вернулся. Вернулся в ее жизнь — как раз тогда, когда она перестала ждать. Утреннее солнце льстит ему еще больше, чем звездный свет. Он так красив! Сильный, мускулистый, как атлет, и нежный, как идеальный любовник. Само совершенство! Разве не в этом всегда было дело? Она так и не смогла найти никого лучше. Это и злило ее, и будоражило, и лишало надежды. А теперь, когда он вернулся, что станет с ее спокойствием? Одна случайная встреча — и мысли, которые она с таким трудом прогнала, вновь вернулись. Один взгляд в эти звездно-голубые глаза — и она летит в несбыточную сказку на крыльях мечты. Малейший предлог, и она скользнет в его объятия и раскроет губы для поцелуя...

Нет! Так не должно случиться!

Очень быстро, так быстро, что, как она надеялась, он не успел ничего заметить, Диана взяла себя в руки.

«Кэм — просто друг, и не больше».

— Да, — согласилась она, — я вернулась.

— Ты сегодня особенно мила, — заметил он и слабо улыбнулся.

Диана тоже позволила себе улыбнуться.

— В противоположность тому, какой я была вчера после полуночи? — спросила она лукаво.

— Нет-нет, — поспешно заверил Кэм. — После полуночи ты выглядела еще прелестней. Вот только...

— Врач осмотрел тебя вчера? — спросила она поспешно, чтобы прекратить флирт. Их отношения должны поддерживаться на определенном уровне, и она была полна решимости следить за этим.

— Наверное, — пожал он плечами. — Я, правда, не очень соображал...

— Да, знаю.

Виновато глядя ей в глаза, он положил руку на сердце — жест, полный раскаяния.

— Знаешь, я вообще-то не пью. Редко когда позволяю себе немного...

— Ты это уже говорил.

— И это чистая правда. Если бы я вместо бутылки водки нашел в багажнике коробку крекеров, я добрался бы до тебя мальчиком, обсыпанным крошками, а не таким вот завывателем серенад. — Она рассмеялась, а его глаза заблестели удовольствием от собственной шутки. — Я приношу свои извинения. Я был груб вчера. Узурпировал твое озеро, нарушил твой сон и вообще натворил бед.

Кэм говорил искренне. Он действительно раскаивался. Она строго на него посмотрела:

— Да, натворил.

— Мне очень жаль! — Его голубые глаза были полны отчаяния.

Она тихо засмеялась и покачала головой. Как ей его не хватало! Его нежности, его поддразнивания, его, по-видимому, подлинного понимания ее чувств. Но понимание переходило иногда и в насмешку, и она опасалась, что сейчас ее ждет именно это. Но ведь они — друзья, не так ли? И ей дозволено вести себя по-дружески, по крайней мере.

— А мне нет, — твердо сказала она. — Ничуточки не жаль. — Она улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. — Несмотря ни на что, хорошо, что ты опять рядом.

— Несмотря ни на что, говоришь, — протянул он скептически. — Ты серьезно?

— Конечно. — Она мужественно улыбалась, хотя знала — пора отступать.