Миссис Робертсон решила вести себя так, будто ничего не произошло. Но когда твоего ребенка нянчит член одной из самых известных фамилий Соединенного Королевства, трудно каждый раз надевать маску безразличия.

Спустя несколько недель Мэри обратилась к Диане:

— Теперь, благодаря чеку, я знаю, кто вы.

В ответ леди Спенсер лишь опустила глаза, улыбнулась и тихим голосом произнесла:

— Ах, это…

Статус-кво был восстановлен, но это не сильно сказалось на взаимоотношении между няней и работодательницей. Младшая дочь графа Спенсера была так же мила, обходительна и учтива.

У Дианы и в самом деле было много общего со «Слоунскими рейнджерами». Но в отличие от «слоунов», которые выбирали себе непрестижную работу потому, что это соответствовало их взгляду на жизнь, Диана устроилась воспитателем в детский сад, а потом и няней в семью Робертсонов исходя из внутренних побуждений — заботиться о тех, кто в этом нуждается. И если в конце 1970-х годов объектом ее внимания были дети, то замужество предоставило ей новые возможности для развития кипучей деятельности в этом направлении.

Последовавшая активная работа принцессы на ниве благотворительности имела еще одну важную составляющую. Для маркетологов крупнейших компаний Диана была не просто невесткой королевы и матерью будущего наследника британского престола — она представляла уникальный бренд, который был словно специально создан для рекламы.

Правда, и здесь имелись свои особенности. По своему статусу принцесса Уэльская не могла, как большинство знаменитостей, рекламировать духи, часы или спортивные автомобили. Ее бы просто не поняли. Требовалось найти такую площадку, на которой супруга Чарльза и крупный бизнес могли спокойно объединить свои усилия. Таким пересечением общих интересов стала благотворительность. При умелом подходе она могла принести не меньше, чем использование обычных рекламных каналов. Вместо многомиллионных затрат на рекламу в прессе или на телевидении заинтересованным компаниям достаточно было выступить спонсором благотворительного мероприятия с участием Дианы, и на следующее утро им был обеспечен такой PR, о котором и мечтать было трудно.

Конечно, подобное может показаться циничным, но таковы безжалостные законы бизнеса. Что же до принцессы Уэльской, то она с искренним энтузиазмом занималась благотворительностью. Взять хотя бы детскую организацию «Барнардо». До прихода Дианы на пост президента в 1984 году «Барнардо» возглавляла принцесса Маргарет, появлявшаяся на мероприятиях не чаще одного раза в год. За двенадцать лет принцесса Уэльская посетила 110 мероприятий, превратив «Барнардо» в современную детскую благотворительную организацию.

Вот как исполнительный директор «Барнардо» Роджер Синглтон описывает силу одного лишь присутствия Дианы на собрании:

«Она сидела среди мамаш, которые активно спорили о воспитании небольшой группы детей. Возможно, они и сами в детском возрасте воспитывались в приютах или сиротских домах. Диана просто сидела и внимательно слушала. Она говорила очень мало. Казалось бы, ну и что такого? Но когда принцесса ушла, все вдруг оживились. У женщин возникло такое ощущение, что они только что беседовали с человеком, который их понял. Это было потрясающе. И как мне кажется, ее самым большим личным вкладом в развитие «Барнардо» стало изменение жизни тех людей, с кем ей удалось встретиться».

Изменяя жизнь других людей, принцесса не могла изменить свою собственную. Участие в благотворительной деятельности, равно как и умение сострадать, оказалось бессильно в сохранении надломленного брака. Возможно, даже наоборот. Принц не мог не обратить внимания, что фотографии его супруги, посещающей очередную больницу или присутствующей на открытии очередного фонда, появляются в прессе намного чаще, чем его собственной персоны.