|
С каждым шагом вперед прежняя Диана уступала место новой, решительной женщине, готовой к жизни, где не будет места ни булимии, ни депрессии. Принцесса наконец смогла вдохнуть полной грудью и ощутить пьянящий аромат свободы, уверенности в собственных силах. Отныне ей хотелось жить, и она даже начала задумываться над тем, что никогда раньше не ассоциировалось с ее именем: о карьере.
«Принцесса очень сильно хотела состояться как профессионал, – замечает ее подруга Ширли Конран. – Она стремилась сделать что-нибудь достойное, показав всему миру, что она отнюдь не идиотка»[65]. Диана решила заняться производством документальных фильмов. Во время поездки в Анголу совместно с Би-би-си она сделала документальный фильм о противопехотных минах. В ее планы входило заниматься углубленным изучением животрепещущих гуманитарных проблем, а затем в сотрудничестве с каким-нибудь телевизионным каналом снимать об этом фильмы. Принцесса предполагала готовить по одному фильму раз в два года. А первой ее темой должна была стать проблема безграмотности. Но жизнь распорядилась иначе.
Глава 7 ПОКОЙ И БЕССМЕРТИЕ
Трагедия в Париже
30 августа 1997 года в аэропорту Ля Бурже на взлетно-посадочной полосе сел реактивный самолет. Когда гул двигателей стих, к нему подвезли трап. Дверь самолета открылась, и на трап вышли принцесса Уэльская с Эмадом аль-Файедом. Внизу их уже ждали папарацци, которые тут же начали делать первые снимки. Диана и ее спутник не ожидали столь навязчивого приема. На их лицах появилось недовольство, смешанное с удивлением от осведомленности журналистов. «Даже мы не всегда знали, где будем через час, но папарацци уже оказались тут как тут, – вспоминает один из сотрудников охраны Кез Уингфилд. – Такое ощущение, что их кто-то информировал»[1]. Диана и Доди быстрым шагом направились к зданию аэропорта. Вихрем пролетев по внутренним помещениям, они выскочили на улицу и юркнули в бронированный «мерседес». За рулем «мерса» сидел шофер аль-Файедов в Париже Филипп Дорно. Место рядом с водителем занял любимый телохранитель Доди Тревор Рис-Джонс. Багаж разместили во второй машине, «рендж-ровере», которым управлял глава службы безопасности отеля «Ритц» Анри Поль. В эту же машину сел обслуживающий персонал. Кортеж рванул с места и помчался по направлению к городу. Вслед за ним на своих мотоциклах устремились папарацци. – Прибавь газу! – закричал Доди, обращаясь к Дорно. «Мерседес» резко увеличил скорость и вскоре оторвался от назойливых репортеров. Филипп продолжал давить на педаль газа, но Диана неожиданно воскликнула: – Помедленнее! Мы же столкнемся![2] Дорно послушно сбавил обороты. Первоначально принцесса и аль-Файед собиралась отправиться в «Ритц», где для Дианы уже был забронирован Имперский номер – тот самый, где она останавливалась во время своих предыдущих визитов в столицу Франции. Однако в самый последний момент Эмад изменил планы. Бронированный «мерседес» направился в Булонский лес на виллу отрекшегося короля Эдуарда VIII, герцога Виндзорского. В 15.47 автомобиль с принцессой и сыном египетского бизнесмена, миновав массивные ворота, въехал на территорию. Диана сама открыла дверцу и буквально выскочила из машины. «Ее лицо было красным, она выглядела очень возбужденной, – вспоминает глава службы безопасности виллы Бен Мюррелл. – Было видно, что что-то произошло. Диана была чем-то потрясена»[3]. Когда Доди вышел из автомобиля, Бен направился к нему и учтиво спросил: – Я могу вам чем-нибудь помочь? – Нет! – резко ответил аль-Файед[4]. |
